– Вижу.
Проехав мимо зачуханного «зилка», унылый облик которого подчеркивал самодельный задний борт, светлеющий некрашеными досками, мы остановились. А я, глянув на бывший родной дом, попросил:
– Слушай, может быть, ты сам в магазин сходишь? А я пока тут постою. Я ведь здесь последний раз был, когда мне лет десять было…
Ванин понимающе кивнул:
– Ладно, ностальгируй!
И мы разошлись. Он к магазину, а я к синему забору, через который открывался отличный вид на бывшее родовое гнездо Корневых. И там, глядя на заколоченные досками окна дома, в котором прошло детство, вспомнил, как мы с Профессором долго обсуждали тему родственников в «зазеркалье». Я ведь поначалу никак не мог врубиться, почему, по его словам, люди, носящие знакомые мне имена и фамилии, в ТОМ мире являются совершенно не теми, кого я знал и любил здесь. Но Сосновский меня убедил, что это не просто не родственники, а даже, можно сказать, незнакомые мне субъекты. Попади я сюда в шестилетнем возрасте, когда еще не началось расхождение наших миров, другое дело. Тогда бы вся «параллельная» родня была практически идентична моей. Но бытие определяет сознание, и двадцать четыре года, прожитых в совершенно иных условиях, изменили этих людей настолько, что даже внешне они мало походили на моих родных. А уж внутренне… Да в этом я и сам убедился, когда встретил двоюродного брата, который ЗДЕСЬ ни о каком военном флоте и не думал, а как начал спиваться с младых ногтей, так до сих пор остановиться не может. Про «параллельного» меня можно сказать то же самое. Нет, не в смысле алкоголизма, а в смысле того, что вряд ли я пошел по военной стезе, так как даже вуза моего тут нет. И в кого тут превратился Сергей Корнев – бог весть. Так что «проф» оказался полностью прав.
Но отец… Отец совсем другое дело. Я ведь его очень смутно помню. Мне двенадцать лет было, когда папа умер, и его всегда очень не хватало. Поэтому у меня была надежда, что хоть в этом мире он живой и я смогу его увидеть. Пусть хоть издалека, но увидеть. Только, если бы он был жив, моя семья, скорее всего, так и продолжала бы обитать в этом доме. Так что, видно – не судьба…
Все еще пребывая в минорном настроении, встретил появление Алексея. Тот, пристроив пакет и пятилитровую бутыль в машину, поинтересовался:
– Ну что? Вспомнил молодость?
– Вспомнил…
После чего, умащиваясь на неудобном «уазовском» сиденье, еще раз окинул взглядом дом и сказал:
– Поехали. Сейчас за остановкой будет поворот направо. Нам туда.
И мы снова покатили по кривым и грязным улочкам частного сектора, пробираясь к выезду на трассу.