– Чего ты сейчас играешь?
Парень, словно очнувшись, приглушил ладонью струны и, смущенно улыбнувшись, ответил:
– Да так, не обращай внимания. Это точно ко дню рождения не подходит…
Но я был настойчив:
– А все-таки? Просто, кажется, я её знаю…
– Вряд ли.
– Хм… «У меня СВД, у него СВД, перелесок да бэтр, сгоревший дотла…»[92] Оно?
Костя удивленно поднял бровь и, кивнув, поинтересовался в ответ:
– Откуда ты… Что, участвовал?
– Нет. А ты?
Собеседник неопределенно пожал плечами:
– Так, краем зацепил…
После чего, отставив гитару, он принялся преувеличенно тщательно наполнять опустевшие фужеры. А я по-другому взглянул на этого человека. Интересно, почему Костя вдруг так быстро с темы съехал? Хотя по нынешним временам довольно чревато афишировать свое участие в недавних войнах. Они ведь все «преступными» объявлены. Во всяком случае, для тех, кто служил в Советской армии. С другой стороны, и фиг бы с ним. Не хочет говорить – не надо. У меня и без него собеседников (вернее, собеседниц) хватает.
А Константин тем временем поднял тост и, когда все выпили, начал собираться, объяснив, что его Пашке уже скоро спать и вообще – пора честь знать. Барышни, да и сам мальчишка возмутились было столь ранним уходом, но сосед остался неумолим. Выждав какое-то время, мы с Брусникиной тоже объявили о своем уходе. Надо отдать должное, что девчонки нас даже не пытались тормозить, только пьяненькая Любка вякнула что-то вроде: «Куда торопитесь, так хорошо сидим, а у вас еще вся ночь впереди», но подружки ее быстренько заткнули и, хитро блестя глазами, чуть ли не хором пожелали нам спокойной ночи.
* * *
Пока Анастасия открывала свою квартиру, я пребывал в некоторых сомнениях – вот как себя сейчас вести? Вдруг ей еще романтизму хочется, и, если начну сразу руки распускать, девушка обидится? А обижать ее очень бы не хотелось. Только эта нерешительность длилась недолго – ровно до того момента, как Настя повернулась ко мне. При виде ее сияющих глаз все опасения моментально вылетели из головы…
А уже под утро, когда прыти на какие-либо активные действия просто не оставалось и обессиленная девушка тихо сопела, положив мне голову на грудь, я собрался с духом:
– Настёна…
– Да, любимый?
От этого слова, точнее говоря, от интонации, с которой оно было произнесено, я просто сомлел и чуть было опять не сбился с мысли, но, взяв себя в руки, продолжил:
– Слушай, а как ты смотришь на то, чтобы переехать жить в другое место?
Настя подняла голову:
– Куда?
– Ну в смысле – ко мне переехать.
Она удивилась:
– На базу?
Вообще-то имелось в виду совершенно не это, и я несколько замялся, подбирая слова: