— Вот и приехали, моя дорогая, — засуетилась миссис Макстон.
Я улыбнулась, стараясь не выдавать овладевших мною чувств обреченности и тоски… Здесь мне предстояло прожить всю оставшуюся жизнь, и эта жизнь только в лучшем случае будет долгой. А в худшем…
— Вам непременно нужно отдохнуть, — выбираясь из кареты первой, решила домоправительница. — К полудню прибудут распорядитель и адвокат профессора Стентона.
И я, уже почти ступившая на подножку кареты, удивленно застыв, спросила:
— Зачем?
— О, моя дорогая, если бы я знала, — с искренним сочувствием выдохнула миссис Макстон.
Что ж, спрашивать еще о чем-либо я не стала — все мы здесь были заложниками крайне непростой ситуации.
Мистер Илнер вынес мой саквояж, миссис Макстон решительно забрала дорожную сумку и повела меня в дом, по ходу следования рассказывая:
— Здесь очень красиво летом, мисс Ваерти. О, когда расцветут пионы и розы, вы непременно полюбите этот дом.
Едва ли. В Городе Драконов лето длится менее месяца, а все остальное время здесь царит снежная, пронизывающая ледяными ветрами зима.
— Непременно, миссис Макстон, — заверила я.
Сад, весь укутанный пушистым снегом, если говорить откровенно, был все же очень красив, и мне подумалось, что долгими зимними вечерами, забравшись с пледом на подоконник, я смогу любоваться им в перерывах между чтением, согревая ладони очередной чашкой теплого чая… И возможно, миссис Макстон права — чай лечит все, особенно глухую тоску по непрожитой жизни.
Но меланхолия отступила, едва дверь распахнулась, являя дворецкого, мистера Уоллана и окутывая меня теплом дома.
— Мисс Ваерти. — Уоллан, по обыкновению, как и полагается человеку его профессии, был сдержанным и чопорным, но не сейчас. — Мисс Ваерти, — он шагнул, крепко обнял меня, — милая девочка, как вы?
Едва не разрыдалась и с трудом выговорила:
— Договор о неразглашении.
Пожилой мужчина, сжав меня крепче, очень тихо произнес только одно слово:
— Ублюдки.
И на этом обсуждение случившегося было закончено. Мистер Уоллан, освободив миссис Макстон от моей дорожной сумки, повел меня наверх, придерживая на лестнице так, чтобы я не упала. Это было предусмотрительно. После изматывающей ночи в тепле дома голова кружилась и от смены атмосферы, и от недосыпа, и от всего пережитого.
— Я не сомневаюсь, вы держались отлично, — с непоколебимой верой в меня произнес дворецкий.
— Что с мистером Сенером? — спросила я о судьбе наемного кучера.
— Процедура стирания памяти, — глухо ответил мистер Уоллан.
Я пошатнулась.
— В данный момент он в городской лечебнице. Как только состояние стабилизируется, мистер Сенер будет отпущен из города, — добавил дворецкий.