Классика в действии. Кнут и пряник.
Та встала, и, не прощаясь, слегка покачивая бедрами, прошествовала к выходу. Сзади выглядела она тоже отлично. Вся сильная половина не только за нашим столом, но и за соседними, проводила ее взглядом. Гайвер шумно сглотнул.
– Мне только интересно, кто этот везунчик? – пробасил Малыш.
Я не собирался разгадывать ребусы, тем более никого не знал, ни из присутствующих на форпосте, ни даже здесь, сидящих за столами. Да и проблем у меня выше башки, а не любовные пазлы складывать. Встал из-за стола, махнул всем, прощаясь, сел за свободный столик. День заканчивался, хотелось жрать, посмотрим, что там можно выбрать на девять рублей. Официантка, довольно разбитного вида деваха, с блуждающими черными глазами и такой улыбкой, что сразу становилось понятно, чем она подрабатывает в свободное от работы время, принесла меню.
Даже на три рубля можно было заказать себе стол из трех блюд, с соком и выпечкой и фруктами, присовокупив к пище граненый стакан огненной воды. Пятьдесят копеек, специально рассматривал меню, высчитывал, хватало либо на три скромные порции гарнира, без всего, либо на две супа, а так – получалась булка хлеба и литр компота из сухофруктов. С голода не умрешь, но и не разжиреешь на таких харчах. Похоже, мне все-таки повезло с отрядом и с командиром.
Праздник живота удался на славу. Тарелка настоящего красного борща с большим куском говядины, как объяснила официантка, везут мороженые туши откуда-то из близлежащего кластера, не обращая внимания, что местные еще не успели переродиться и пройти естественный отбор Улья. Поэтому проблем с мясом нет. Так вот, к супу полагалась и сметана. Соленое сало – тоже имелось, но это моя инициатива. Салат пусть и без изысков – обычный винегрет, присутствовала и рыба под шубой, оливье и какой-то весенний, еще с десяток могли приготовить, типа изысков с бананами и прочим непотребством, но я их никогда не любил.
Соленые огурцы хрустящие, пупырчатые, понятно, что обычные из магазина, но сейчас, да под пять капель, обретали божественный вкус. Грибы грузди, девяносто девять процентов, домашнего засола, скорее всего, раньше находились в деревенском погребе.
На второе картофель-пюре с подливом и четыре здоровенные котлеты. Ел я, как первый раз в жизни. Водка только усиливала аппетит, сам не понял, как все исчезло в топке, туда провалился и алкоголь. С чаем уплел три пирожка с повидлом. Отвалился на спинку стула, понимая, если еще съем хоть кусочек – лопну.
Закурил. И впервые за все время присутствия в Улье, на меня накатила какая-то умиротворенность, необоснованная уверенность в завтрашнем дне и благодушие, что все будет хорошо. Сейчас даже Муха с Серым и две девушки, занимавшиеся тем же, чем и я, то есть празднованием первого дня отбывания срока, вызывали почти дружелюбие.