Сердце бешено стучало, в висках пульсировало, в ногах появилась слабость, от которой хотелось тут же схватиться за что-то, чтобы не упасть.
— Как же так? — выдохнула я, глядя на тонкие пальцы с зеленым перстнем, испачканные кровью. Кровь была на полу, на бумагах и на штанах.
— Бри-и-ился, — усмехнулся Эврард, не сводя с меня глаз. — Случа-а-айно поре-е-езался…
— И что же это ты там брил? — икнула я, понимая, что в конкурсе идиотских вопросов я занимаю почетное первое место и уже трясу грамотой с пьедестала. Грамоты в руках не было, но руки тряслись так, что сейчас я буду просить у бармена двести граммов валерьянки.
— Иди-и-и, Цвето-о-очек, — внезапно подозрительно мягко заметил Эврард, вставая из-за стола и откладывая бумаги, на которые попали капли крови.
— Давай я помогу дойти до дивана? — я нервно сглатывала, оборачивалась по сторонам, глядя на полуприкрытую дверь. — А где охрана?
— Взя-я-яла отпуск гре-е-ехов за сво-о-ой счет, — выдохнул Эврард, заклинаньем закрывая дверь. — Никому не сло-о-ова!
Я присела рядом на колени, схватила кусок покрывала и стала рвать его на части.
— Не смо-о-отри, — усмехнулся Эврард, расстегивая верхнюю пуговицу. — Я стесня-я-яюсь… Смо-о-отрит на меня незна-а-акомый цвето-о-очек…
Я бы с такой раной уже вспоминала всех родственников, прикидывая, кому и что оставлю в наследство. Поскольку родственников у меня было много, а имущества не очень, кому-то достанутся в наследство звездюли. Не могу же я оставить любимых родственников с пустыми руками?
— Цвето-о-очек, я о-о-очень стеснительный, — сладко заметил Эврард, осторожно отлепляя окровавленную одежду от раны. Я сморщилась и сбегала в соседнюю комнату за водой, а потом стала осторожно все вытирать, чувствуя, как руки трясутся все сильнее. На животе был уродливый надрез, откуда снова потекла темная кровь.
— В столе-е-е лежит зе-е-елье, — заметил Эврард, а я бросилась к столу, выдвигая ящики по очереди. Какие-то бумаги, книги… В одном ящике стояли флакончики, рассортированные в неведомом мне порядке.
— Какой? — спросила я, пытаясь понять символы на бирках.
— А како-о-ой тебе бо-о-ольше нра-а-авится? — заметил Эврард с дивана, прижимая к ране тряпку. — У-у-учти, больше-е-е трех экспериме-е-ентов я не переживу-у-у…
— Ты издеваешься? — простонала я, осторожно рассматривая пузырьки. — Говори какой!
— Четве-е-ертый! — улыбнулся чеширской улыбкой Эврард. — На четвертый экспериме-е-ент у меня здоро-о-овья не хва-а-атит! Не смо-о-отри на меня та-а-ак, словно выбира-а-аешь мне бе-е-елые та-а-апочки! Четвертый ряд.