— Скоро вы будете богатыми! — шмыгнул неоднократно сломанным носом Мясник, поглядывая на тех, кто еще не слышал о журнале «Форбс». — Щас как заработаем! Чего нос повесил! Наша компания всегда находит подход к людям, отличается вежливостью и индивидуальным подохом! Тьфу ты, подходом, шоб ты подох!
— Пустите, а? — взмолилась белокурая девушка, стыдливо прикрывая грудь и оглядываясь по сторонам в поисках прекрасного рыцаря с розовым оргазмом, который, глядя на моих первых чеков, решил бы тихонько отсидеться в кустах, негодуя от произвола. Шепотом, чтобы не услышали. — Не надо меня бесчестить! Я умоляю вас!
Я на секунду представила первую брачную ночь, выпадающий на простыню каталог: «Так ты сетевошка? Лю-ю-юди! Она обесчещена!» — вопит жених, хватаясь за голову, а родня уже мажет ворота невесты дегтем, пока невеста рыдает в простыню, измазанную образцами косметики! «Не женись на ней! Это же сетевичка, — поучает мать непутевого сына. — Будет по домам шастать с сумой! Как говорят, от сумы не зарекайся!» Скупая профессиональная слеза скатилась по моей щеке, но я тут же спохватилась:
— Вы что творите? — заорала я, вспоминая, что мне делегировали не только хрен, но и полномочия к его использованию! Не знаю, как яблоко от ветки яблони, но от моего крика какой-то слабонервный покачнулся и упал. Еще бы! Он — часть невольничьей структуры. Куда он из сетевого уже денется?
— Строим ветку! — гордо ответил Трупоед, давая затрещину рыжему босому парню, который попытался развязать свои руки. — Я кому сказал! Улыбаемся! Людям нравится, когда им улыбаются! А ну быстро улыбаться!
Невольники переглянулись и стали улыбаться кисло-кисло и натужно.
— Прекратите! Кто вам разрешал? Вы еще не готовы к тому, чтобы строить структуру! Мы не закончили обучение! — заорала я, пытаясь развязать узлы. — Что о вас подумают люди?
Люди решили не озвучивать свои мысли, трусливо прижавшись друг к другу.
— Зачем же насильно людей тащить? — у меня даже во рту пересохло от негодования.
— Так они по-хорошему не захотели! Мы тут даже эту… как его… еркламу нарисовали! Правда, разбили ее об вот эту дурную голову, — мужик с бородой, в каких-то лохмотьях, с кровавой корочкой на голове, получил затрещину от Рыла. — Он не хотел зарабатывать деньги! Я к нему, такой, подхожу, достаю меч…
Я посмотрела снизу вверх на двухметровый квадратный шкаф, понимая, что в его случае — индивидуальный подход сродни угрозе.
— …И говорю: «Нету денег? Жить не на что? Сейчас мы все решим!» — хвастались мне, положив руку на рукоять меча. — Ну мы решили, как ты сказала, «бить еркламой». И мы сделали несколько ерклам. Короче, разбили все! Надо железные делать! На щитах! Ерклама на щитах — то, что нужно!