– Что ж, если ты не собираешься отвечать, то хотя бы сядь.
Он указал на стул перед сломанным столом. Майлз выдохнул. Хотя бы Чемберлен не указал на пол. Майлз сел на свой стул, стол лежал перед ним на полу как маленький пьедестал. Алисия со скептическим видом села перед Майлзом. Он посмотрел на доску. Вместо странной цитаты исторической личности на ней было написано: «В ЭТУ ПЯТНИЦУ ПРОМЕЖУТОЧНЫЙ ЭКЗАМЕН». Майлз сделал пометку в тетради.
– Майлз!
Майлз поднял взгляд.
– Что ты делаешь? – спросил Чемберлен.
– В каком смысле? – озадаченно спросил Майлз.
И затем все повторилось.
Чемберлен указал на пол.
– Мы это уже обсуждали. Неделя новая, но правила те же, сынок, – пояснил мистер Чемберлен, и хотя его голос не был таким холодным, как на прошлой неделе, говорил он то же самое: что Майлз должен работать на полу. – Нельзя ломать вещи, а потом делать вид, что ничего не произошло. С этим приходится жить. Тебе придется с этим жить.
Алисия резко обернулась, лицо Майлза окаменело. Он понял, о чем говорил мистер Чемберлен, понял, что происходило. Несмотря на то что Уорден больше не контролировал разум учителя, Майлз оставался Майлзом Моралесом, черным и пуэрториканцем из «другой» части Бруклина. Той части, которая в Бруклинской академии была не в особом почете. Майлз Моралес из семьи преступников, живущий по соседству с такими же, как он. Во всяком случае, так считали в мире мистера Чемберлена.
Майлз оттолкнул стул и встал на колени. Алисия потянулась к его руке.
– Майлз, – она покачала головой. – Не надо.
Он посмотрел на нее, глазами, сердцем.
– Не буду.
Он взял свой рюкзак, тетрадку и направился к доске.
– Что ты сделаешь? Уйдешь? – спросил мистер Чемберлен голосом, полным сарказма.
Майлз встал перед ним. На его лице появилась легкая усмешка.
– Нет.
И в ту же секунду Майлз подошел к столу мистера Чемберлена, большому деревянному столу, стоявшему в углу класса, заваленному бумагами и книгами, шариковыми ручками и маркерами, твердо-мягкими и механическими карандашами, – и, разумеется, на нем стояла банка консервированной колбасы. Майлз зашел за стол, выдвинул стул и сел.
Рокот смеха и неверия прокатился по классу. Алисия широко улыбнулась.
– Майлз, встань! – сказал мистер Чемберлен, пытаясь оставаться спокойным.
– Мистер Чемберлен, почему я должен сидеть на полу, на коленях, на вашем уроке, где мне нужно особенно стараться, где мне нужно сосредоточиться, когда здесь стоит этот абсолютно свободный стол? – нахально ответил Майлз. Он тут же подумал, как Ганке бы это понравилось.
– Считаешь, это смешно, Майлз? Думаешь, это шутка?