— Привет, — сказал мальчуган, рассматривая новенькие грузовые платформы, контейнеры и цистерны. — Здорово ты это придумал. А ты откуда взялся? Я не заметил, как ты появился, хотя Хешшираман не оставляет чужаков незамеченными. Твой дом здесь?
Он вдруг ощутил настоятельную необходимость сглотнуть. В горле встал комок. У него никогда не было своего дома. Ни в детстве, ни сейчас. Даже Хешшмил был ему не домом, а так, символом могущества, содержание которого обходилось в баснословную сумму. А здесь, в чужом мире, он действительно почувствовал себя дома. Сам воздух этого места был ему сладок и свеж одновременно. Солнце и звезды улыбались ему с небес, и травинки мягко укладывались ему под ноги, когда он вставал на колени, чтобы наметить расположение какой-нибудь станции по очистке воды. Словно не было вокруг ничего чужого. Даже этот мальчишка казался ему родным.
Так и есть. Он же сын моей матери. Мой брат.
Нет у меня никакой матери, вяло подумал он. И тех, кто хапает чужое бессмертие, не зовут братьями. С ними поступают по-другому…
Думать на эту тему не хотелось. Как-нибудь потом. После.
— Не отвлекайся, — выдавил он. — У тебя там два паровоза сейчас столкнутся. А один из них, между прочим, везет щепки для моей стройки.
— Ой! — Малыш бросился переключать стрелку.
Паровозик благополучно добрался до станции, и жуки, ожидавшие на платформе, деловито принялись разгружать вагоны…
Он как-то забыл, что надо уходить. Куда? Он уже дома. Он встрепенулся, лишь когда над головами пронеслась стайка ворон, горланя:
— Чужие! Чужие! Чужие!
Это за мной, понял он. Он слишком задержался.
— Нам пора, — сказал он, взяв мальчика за руку, и озабоченно подумал о том, что надо бы призвать вихрь. Он здорово сомневался, что он, посвященный иной богини, сможет воспользоваться в Хешширамане своей колдовской силой, но колдовать и не понадобилось. Мир, принявший его таким, как есть, готов был сделать для него все. Они вдвоем плавно взмыли в небо в теплом воздушном потоке.
Ему было так жаль расставаться с Хешшираманом, что он с трудом заставил себя перевернуть кольцо.
— Где мы? — с интересом спросил Хешшвитал, оглядываясь по сторонам.
— В Хешшмиле, — хрипло ответил он.
Наваждение покинуло его. Он вспомнил, зачем его понесло за этим мальчишкой. Вовсе не ради того, чтобы с ним поиграть. Что-то перевернулось в душе.
— А у тебя тут неплохо, — сказал Хешшвитал. — Ух ты, прямо как у мамы!
— Не трогай! — рявкнул он, выхватив у мальчонки нож. — Порежешься!
Что я говорю-то? Ему и надо порезаться. Очень сильно порезаться, желательно в районе шеи.