Я ускорил шаг навстречу идущему мне соцдеку, чем привёл его в некоторое замешательство, выразившееся в том, что он стал вытаскивать из кармана оружие, но револьвер зацепился курком за карман и никак не хотел вылезать наружу. Подбежав вплотную к террористу, я сбил его с ног и вытащил его револьвер. Два подельника, лежавшего на земле соцдека бросились ко мне, но я был уже вооружён.
Револьвер Нагана солдатского образца, который нужно было взводить перед каждым выстрелом. Я сделал предупредительный выстрел вверх, но это не остановило нападавших. Тогда я выстрелил самому здоровому в грудь, а второму прострелил ногу. Он лежал неподалёку от меня и громко завывал. Сбитый мною с ног революционер пытался вырваться и что-то кричал.
Наконец раздались свистки и ко мне со всех ног бежал городовой с погончиками старшего унтер-офицера и гомбочками среднего разряда, а с другой стороны бежали два вооружённых палками дворника с бляхами на груди. По должности они были помощниками околоточных надзирателей и отвечали за соблюдение порядка на обслуживаемой ими территории.
Городовой ловко связал удерживаемого мною революционера, а я перевязал раненного в ногу налётчика. Третьему помощь уже была не нужна. Все трое были вооружены револьверами и могли совершить вооружённое нападение без всяких театральных эффектов: подойти вплотную и выстрелить. Револьвер гильзы не выбрасывает и вряд ли кто-то бы нашёл убийцу. Это уже потом начнётся эпоха киллеров, профессионалов и любителей, работающих убийцами за деньги.
Похоже, что в городе действует хорошо вооружённая боевая дружина революционеров. Вот вам и снижение революционной активности после событий 1905 года.
Кровавое воскресенье показало, что с властью невозможно договориться и что "добьёмся мы освобождения своею собственной рукой". Идея построения общества счастья сильнее других идей и молодёжь готова идти на жертвы, чтобы их дети жили в таком обществе.
Все знают, что город Солнца — это утопия, красивая сказка, которая разбивается при соприкосновении с реальной жизнью. Это как с женщиной. Она красивая, воздушная, умная, ангел и всё такое прочее. Пусть не женщина. Пусть это будет мужчина. Он такой весь сильный, накачанный, умный, велеречивый, гениальный и всё такое прочее. Но у того и у другого есть естественные потребности. А разве о них кто-то думает? Никто.
Я, возможно, циник, но то, что есть, это никуда не выкинешь. Пожалуй, более точно по этому поводу выразились давным-давно наши братья-малороссы:
— Та хто там ссыть як корова?
— Та я мамо.
— Ну, писяй, писяй, донюшка.