Доктора ИП мы проводили до проспекта, где он нанял извозчика и поехал домой. Мы с ИП потихоньку пошли домой.
— Что-то я волнуюсь, — сказала МН. — Какой-то сумасшедший год и он начался с твоим прибытием. До это все шло так себе, а здесь всё помчалось как на ледяных катушках.
— Это хорошо или плохо? — спросил я.
— Не знаю, — сказала МН. — Возможно, что это хорошо, но я боюсь, что ты, с какой скоростью прибыл сюда, с такой скоростью и унесёшься в неведомую даль и я тебя больше не увижу. И потом, через несколько дней ты станешь с университетским образованием, потом станешь офицером, потом выслужишь себе личное дворянство и для чего тебе будет нужна женщина-простолюдинка, да ещё не десять лет старше тебя?
— Не накручивай себя. Наша встреча предопределена свыше, и неужели мы будем противиться высшей воле? Как мы плыли в одной лодке, так и поплывём дальше.
— И в каком качестве поплыву я? — засмеялась МН. — Гребцом или кормщиком?
— Сейчас трудно сказать, но время все расставит по своим местам.
— А что ты скажешь на то, если я пойду в университет изучать медицину? — спросила МН. — С моим образованием это будет трёхгодичный курс.
— Я только за. Скоро я буду на военной службе и не буду мешать тебе в учёбе. И денег нам хватит на всё.
Мы как раз подошли к дому и уже в доме дали волю своим чувствам.
Примерно в полночь я растопил таганок и поставил на него чайник для позднего чая.
Лёжа в постели и попивая чай с конфетами, я сказал:
— Пора уже купить керосинку и не плестись за телегой научного и технического прогресса, каждый раз разжигая первобытный костёр для приготовления пищи.
Как всегда это бывает, день экзамена или другого важного события надвигается неотвратимо, и как бы человек не оттягивал, наступление его неотвратимо. И этот день наступил шестого сентября 1907 года в пятницу в год Огненно Красной Овцы.
Утром МН ушла в присутствие и перекрестила меня, пожелав ни пуха и ни пера. Мой ответ — к чёрту — очень хорошо контрастировал с крестным знамением.
На экзамен я прибыл с медалью, а в составе членов экзаменационной комиссии увидел и давнего знакомого подполковника Скульдицкого.
Председательствовал директор департамента просвещения края действительный статский советник, фамилию которого я забыл, и она почему-то не вспоминается.
— Мы рассмотрели представленные вами работы, — сказал он, — и находим их удовлетворительными. Поэтому мы проведём устный опрос и решим в вопрос о результате прохождения испытания по университетскому курсу.
То, что началось потом, было подобно кошмару. Вопросы перемежались от математики до литературы, от техники до политики.