Ерёма кивнул головой. Дескать, ничего не поделаешь, хворай. А мы с нетерпением будем ждать твоего выздоровления. Жаль только, опередят нас пришлые, изведут тайгу – что будем делать? Зверь-то убежит, а там и реку эти строители загубят. Вот ведь уже рыбу стали глушить взрывчаткой. Пацаны местные доложили. Говорят, рыба после этого брюхом кверху всплывает – много рыбы! Ее потом строители в мешки собирают. Жрать им, что ли, нечего?
А тут Фрол вернулся с реки. Хотел глухарька подстрелить на ужин, к острову, что напротив поселка, ходил на веслах. А там пустота. Где птица-то? Ведь ее столько здесь было… По весне они там, глухари-то эти, такие токовища устраивали – во всех концах тайги было слышно. Глухарей зазря не били, только когда по надобности. А тут эти ухари пришлые такую канонаду устроили – ненароком подумалось, что война началась. Нет больше глухаря, с болью в голосе сказал Фрол. А скоро вообще ничего не останется. Не останется, соглашается Ерёма. Да что глухари – нас скоро не будет…
Да, дела. А им еще жить да жить. Митряй Никифоров и тот пока что не собирается умирать. Бабу вот молодую в дом привел, глядишь, и детки скоро пойдут. От Настены-то у него четверо было, но те уже выросли, своими семьями живут, а тут и он решил стариной тряхнуть. Молодежь все пытается выспросить у Дуньки, как там ее старец, горазд ли еще окучивать баб, а она только рдеет. Но по глазам чертовки видно, что довольна жизнью. А что ей? Мясо в дом старик приносит, деньги пенсионные получает, а ежели еще и окучивает – тогда на что жаловаться?
– Боюсь я, Митряй, ох как боюсь, что мы не успеем… – задумчиво проговорил Ерёма. – Пока ты тут хвораешь, эти чужаки такого наворотят… Послушай, – неожиданно приходит ему в голову мысль, – а может, тогда кто другой попробует с твоими духами связаться? Ну а ты ему поможешь в этом…
Митряй качает головой:
– Нет, только саман может с духами общаться, другим нельзя.
Ерёме от этих слов становится не по себе.
– Так что ж ты, старый черт, до сих пор не научил никого этому своему саманству? – спрашивает он. – Кого после себя оставишь, а? Вот то-то… А люди говорят, что без саманов нашему племени никак нельзя. Партия – это хорошо, но саман лучше.
– И я говорю, что лучше. Но меня ведь не слушали. Даже грозились в тюрьму посадить. Али не знаешь? – спрашивает старый Митряй.
– Нет, про то я не слыхал, – честно признался Савельев. – То, что духов не существует, об этом да, нам говорили в школе.
– В школе им говорили! – передразнил его тесть. – Знаю, знаю, вы всем верили, кроме своего самана. Про обычаи свои забыли – оттого и профукали тайгу.