Вообще, если бы не Игорь, я бы сильно обиделся на Мясника за то, что он разрушил мое безвестное спокойное существование и вовлек… а черт его знает, во что он меня вовлек.
– Знаешь, Артурчик, – вновь раздался в моем мозгу голосок Тогота, – по-моему, ты не догоняешь.
– И что же я упустил? – моему недоумению не было предела.
– А дело-то все в том, сдается мне, что вся эта псевдоафриканская шушера напугана не по-детски. Ты представь, что случится, если боги и в самом деле обратят на нас внимание? Армагедец наступит… вот что.
– А мне-то что?
– В первую очередь людишек всех сотрут, как тараканов ненужных, прихлопнут тапком. И тут никакие отмазки не подействуют.
– А кто отмазывается? – насупился я.
– Ладно, ладно, не обижайся. Вполне может случиться так, что не будет больше рода людского, уничтожат его боги за ненадобностью…
– Ну это ты не мне, а кому другому расскажи!
– И поселят они на планете кого-нибудь другого, например разумных опарышей… Как тебе разумные опарыши?
Я сплюнул.
– Значит…
– Значит, Артурчик, придется нам в эту фигню по полной впрягаться. Не знаю уж, что там этот Зеленый Лик надумает, только чувствую жопу неминучую, от которой отвертеться нам не удастся, – печально вздохнул Тогот.
И если кто-то снова вдруг проникнуть попытается
В Страну Чудес волшебную в красивом добром сне, –
Тот даже то, что кажется, что только представляется,
Найдет в своей загадочной и сказочной стране.
В. Высоцкий, «Песня Кэрролла»
Тревога поднялась как раз тогда, когда я, утомленный после долгого перехода и любовных игр с Альмой, пытался заснуть. Но перед погружением в пучины Морфея у меня зародилась одна весьма тревожная мысль. Итак, судя по заверениям Судьи и Тогота, я находился в ином конце Вселенной, на некой планете, не нуждающейся в ключе, открывающем двери между мирами. Предположим, я даже принял бы версию Тогота относительно физического, а как теперь я убедился, и физиологического сходства этих существ с людьми, но имена! Пока я слышал три имени, и все они были земными. Янина, Гай, Альма… Хотя последнее после монолога Соломина ассоциировалось у меня исключительно с собакой. Все же, где я…
В какой-то момент мне захотелось вновь обсудить это с Тоготом, но тут кто-то за пределами шатра взвыл. Голос был явно человеческим, но в нем было столько страха и боли…
Пока я думал, что делать, тело мое начало действовать самостоятельно, повинуясь давно отработанным рефлексам. Рука сама собой легла на рукоять меча. Я потянулся и подхватил факел, одним быстрым движением запалив его в жаровне с тлеющими углями. Мерцающий огонь высветил ковры на полу, по белесой ткани стен побежали темные тени. Теперь самое главное было не подпалить собственное жилище.