– Итак, начнем сначала… Вы утверждаете, что прилетели сюда на этом кресле, – тут он ткнул пальцем на фотографию, лежавшую на столе. Я со своего места не мог разглядеть, что там было изображено, но, зная всю эту кухню, мог представить, что для непосвященных выглядело все это совершенно неправдоподобно. – Но ведь вы же должны понимать, что это невозможно! Где ваш летательный аппарат?..
Военный задавал вопрос за вопросом, а старик сидел неподвижно и внимательно смотрел на него и молчал. Чем больше усердствовал лейтенант, тем глубокомысленней выглядело молчание старика.
Один из тех, кто был вместе с нами по другую сторону стекла, поинтересовался у своего соседа:
– Как вы считаете, адмирал, долго будет продолжаться этот цирк?
– А вы что предлагаете, прижать его к ногтю?
– Да. По-моему, мы лишь напрасно теряем время. Его прилет ни для кого не секрет. За ним наверняка наблюдали и русские, и корейцы. Или вы хотите выдать информацию только под нажимом общественности?
– Странный вы человек… Если мы и по-прежнему будем придерживаться версии, что это был всего лишь метеорит, никаких запросов не будет. Тема НЛО слишком скользкая, чтобы кто-то рискнул объявить, что считает НЛО реальностью.
– Перестаньте… У ваших людей есть способы его разговорить?
– Если только препарировать. Но наши медики не уверены в адекватной реакции его организма на «сыворотку правду». Может получиться как с теми, на базе пятьдесят один…
Дальше я не слышал. Все эти вояки собрались здесь в ожидании результатов. Только вместо зеленокожего человечка, знающего все на свете, они получили странного неразговорчивого старика, который никак не тянул на межзвездного путешественника. Если честно, то Тогот больше подошел бы на роль инопланетянина, чем этот судья.
– Что дальше? – мысленно поинтересовался я своего покемона. – Они могут допрашивать его часами.
– А ты предлагаешь вмешаться в происходящее?
– Нет, станем ждать. Достанем раскладушки и вздремнем, пока им не надоест заниматься дурью.
– Ну, насчет дури ты, наверное, прав. Судя по тому, как они себя тут ведут, наширялись они по самое не балуйся.
– И все же… Сделай старика невидимым, и пошагали.
– Не пойдет, – возразил Тогот. – Он, в отличие от нас, соблюдает определенный кодекс чести. Существа, которые перед ним, много ниже его в интеллектуальном и социальном смысле, а посему он никогда не склонится перед ними, тем более, что повредить они ему не в состоянии.
– Что, придется идти в лоб, а потом долго лечиться?
– Все не так трагично. Для начала черкнем пентаграмму перехода, а потом «объявимся»