, голос у него был вкрадчивый, как у любящего папаши, хлопочущего над непослушным малышом. – Вот и славно. Теперь прогуляйся со своим наставником. Свежий воздух необходим для восстановления организма. А потом баюшки. Все обряды, открытия дорог между мирами – на завтра. И не забудь заглянуть в гардеробную, а то смотрю, ты уделался будьте-нате.
Я не спорил. И в самом деле, после преодоления чердака больницы новый джинсовый костюм годился разве что на помойку. Кивнув, я поднялся из-за стола, сказал традиционное «спасибо» и только потом повернулся к Тоготу.
– Ну что, чудовище ненасытное, веди показывай, где тут у меня гардеробная.
– Не у тебя, а у нас, – поправил Тогот.
И, кивнув честной компании, продолжавшей глушить кофе из огромных кружек, я пошел за Тоготом. Всюду ощущался «запах» магии, изощренной магии, которая могла творить не только пространственные карманы – дополнительные комнаты без окон, а и каким-то чудным образом расширять коридоры, превращать обычные комнаты в огромные залы.
По длинному и не слишком широкому коридору мы прошли к дверям одного из пространственных карманов, больше напоминающего склад модной одежды. Где ее только Тогот наворовал? Потому как известно, ничто из ниоткуда не берется, а что наколдовать, например, из камней такую кучу одежды, мысленно рисуя себе каждый шовчик, каждую клепочку… На это ушли бы многие годы.
– Ничего не наворовал, – фыркнул Тогот. – Ты, Артур, до сих пор мыслишь, как советский гражданин. Сколько я ни пытался выбить из тебя дурь, накачанную в твой крошечный дефективный мозг из окружающей среды… Это все я купил оптом. Зашел как-то на один склад модной одежды на Лазурном берегу, отсмотрел соответствующие размеры и забрал все коллекции, честно расплатившись, согласно их конторским книгам: с одной стороны, все по-честному, а с другой – в следующий раз станут платить налоги.
Я попытался представить себе лица хозяев, когда они обнаружили пропажу и деньги, которыми одарил их Тогот.
– Кстати, а где ты «пеньензы» взял?
– Ну, мало что ли разных кладов. Так, смотался в одно местечко, отсыпал с «поезда Колчака» золотых червонцев…
Вот все просто-то как, оказывается. Это ж столько лет я вкалывал, собирал дань с караванов, а этот хмырь зеленый…
– Ты думай да не заговаривайся! – фыркнул Тогот. – А что насчет твоего «тяжкого» труда, то я с детства тебе повторял и буду повторять: труд сделал из человека обезьяну, но таким обезьянам, как ты, нужно трудиться, трудиться и трудиться.
– Достал!
И я занялся подборкой гардероба. Джинсы, кожаный длинный плащ… а казаки, которые принес в больницу Тогот, меня вполне устраивали.