– Вставай, пора!
– Пора?
– Пора попросить свой гонорар.
Неспешно поднявшись, я подошел к караванщикам, но они что-то обсуждали, не замечая меня. Тогда, чтобы привлечь их внимание, я кашлянул.
– Что это за город? – спросил один из караванщиков, пока я пытался сформулировать свой вопрос относительно суммы гонорара. – Мы спорим: один из нас утверждает, что это Салимат-де-Си, а другой, что – Сатпиер-Бург.
Я покачал головой.
– Это – Ленинград, а раньше, лет сто назад, он назывался Санкт-Петербург.
– Да, Сат-пиер-Бург, – кивнул караванщик. – Страна – Хорсия.
– Россия, – поправил я. – Но теперь это – СССР.
– Ф-ф-ф-р, – насмешливо повторил мой собеседник и задумался, а потом вновь заговорил на своем языке с остальными.
Мне пришлось вновь прокашляться.
– Я, собственно, насчет гонорара.
– А, гонорар, – понимающе кивнул караванщик, видимо, из всех только он один говорил по-русски. – А когда мы отправимся дальше?
Я ментально обратился к Таготу…
– Когда они отправятся дальше?
– Через пятнадцать минут ты сможешь открыть следующие врата, – ответил Тогот.
– Через пятнадцать минут, – повторил я караванщику.
– Минут? – переспросил тот. – Что есть «минута»? Я неплохо говорю на вашем языке, но система ваших мер для меня до сих пор загадка.
– Ну, минута – это минута, – попробовал объяснить ему я. – В минуте шестьдесят секунд. А в часе шестьдесят минут…
– Секунд, часов, – пробормотал себе под нос караванщик, зачем-то загибая пальцы, словно пытаясь что-то то ли вспомнить, то ли пересчитать. – Нет, не понимаю… – И, видя мою беспомощность, задал следующий вопрос. – Это случится до того, как стемнеет?
– Да, – с уверенностью ответил я. – Скоро, очень скоро.
Удовольствовавшись этим ответом, караванщик обратился к одному из своих спутников, тот кивнул и, сунув руку в карман плаща, выудил оттуда довольно большой сверток – черная кожа, стянутая алой лентой и запечатанная сургучной печатью, словно ценная посылка или бандероль.
– Поблагодари, – приказал Тогот.
– Большое спасибо, – пробормотал я, пытаясь запихнуть сверток в карман, но он был слишком большим и в карман не лез.
Караванщики отвернулись, вновь принялись разглядывать городскую панораму, о чем-то оживленно споря.
– Пора приниматься за дело, – вновь услышал я голос Тогота. Нет, похоже, в этот день он не собирался оставлять меня в покое.
Я вновь достал бритву. Интересно, как бы пошли у меня дела, если бы в столе директора ее не было? Потом я посмотрел на свой указательный палец. Зрелище малопривлекательное. Кожи на подушечке и вовсе не было, а глубокий разрез шел, как мне показалось, аж до кости, но что самое главное, ноготь треснул и почернел. Да уж! В какой-то миг мне стало себя очень жалко. Вновь ком подкатил к горлу, но слез уже не осталось.