- Уже накаркал... И мне интересно, что с этой операцией произойдет.
- Завидую я тебе. Не боишься ты смерти...
- Я уже один раз умер. Мне дана вторая оболочка...
"А"
Машины остановились. По инструкции этого не полагалось делать. Но авто знаменитого Володьки Косматого перегрелась на подъеме. Что-то было не ладно с двигателем. Старший машины прапорщик Загороднюк орал на Восток благим матом.
Самир и Гриша выпрыгнули из машины. Место было пустынное. Голые скалистые горы молча взирали на усилия чужеземцев завести машину.
- Кажись я тут был, - сказал Гриша. Он несколько минут подумал. - Точно! воскликнул он буд-то узнал знакомую девушку. - Вон там деревня. Говорю же был я тута-а!
- Что-то не видно деревни, - заметил Самир.
- А мы ее в прошлом году спалили. Там душманы прятались.
- Так и спалили целиком?
- А что делат ь? Приказ был. Да и по другому трудно было бы выкурить этих сволочей оттуда. Людей потеряли бы. Все в деревне за них были.
"Чего же воевать против них, если вся деревня за них? Конечно, отсталые элементы в деревне не понимают каких благ несет им коммунизм", - подумал Самир, но конечно не высказал это вслух.
Но тут к нему подошел прапорщик Загороднюк. Он буд-то уловил колебания на лице Самира.
- Жалеешь их? - спросил он.
- Кого - душманов или жителей деревни?
- Они все заодно. Нечего их жалеть, солдат. Своих жалеть надо.
- Я жалею, да и вообще людей люблю.
- А мы не любим?
- А чего вы, товарищ прапорщик, отделяете меня от остальных.
- Ты всегда непутевые разговоры ведешь. Такие как ты потом раз - на их сторону переходят .
- Это серьезное обвинение.
- Да, солдат! Я так думаю!
Это обращение "солдат" Самир ненавидел всеми фибрами своей души.
- Что ты к нему пристал? - вступился Гриша. Положение деда позволяла ему говорить с прапорщиком на "ты".
- Плохо ты людей знаешь. Два таджика прошлым месяцем на сторону бандитов перешли. Тут надо за всеми присматривать.
- Так это таджики... У них язык с афганцами почти один... А ты машинами занимайся. Для тех дел замполит существует.
Спор продолжался. Самир отошел в сторону.
Он подумал, что трудно представить, как можно перейти на их сторону. Да конца своих дней ты никогда не будешь снова на родине. Не увидишь своих родителей. Нет, этого он сделать не сможет.
А что если придется выбирать между жизнью и смертью? Слишком высока цена жизни. Самиру не хотелось погибнуть смертью храбрых. Хотелось жить - ведь это так прекрасно! Он только мог восхищаться подвигами солдат Великой Отечественной войны, о которых он читал или видел фильмы. Они не боялись смерти, бросались под танки. Как это они могли делать? Самир не знал ответа.