– Я пойду с тобой. Я не хочу, чтобы ты ехал в город один так поздно, – вызывается он, а Финн вскрикивает.
– Ага! – Он бросает на меня взгляд сверху вниз. – Ты прозевала свой шанс, Калла. Вот это мы сегодня зажжем!
Удивительно, как любая мелочь может сделать его настолько счастливым, да и большинство парней нашего возраста скорее умрут, чем позволят отцу пойти на концерт вместе с ними. Но Финн не большинство, и мы все отлично это знаем.
Отец кладет руку мне на плечо.
– Эй, а знаешь, у меня есть идея, – обращается он ко мне, – я хочу, чтобы ты пошла с нами. Не хочу, чтобы ты оставалась здесь одна. Только не сегодня. Ты поедешь с нами, Калла. Я куплю тебе билет.
– Да, черт возьми! – восклицает Финн, а мне хочется прокричать долгое «НЕЕЕЕЕЕЕТ, ТОЛЬКО НЕ ЭТО!!!».
Потому что теперь это просто воспоминание, оно настоящее, и я не могу его изменить, даже если сильно захочу.
Мы втроем запрыгиваем в машину и едем по холму вниз.
У меня не получается затормозить.
Не получается остановиться.
Я же могу убить их.
Но тормоза отказывают, а может, дорога слишком сырая.
Наша машина катится вниз с горы.
А мама забыла дома очки.
Теперь этого уже не изменить.
Ночь оглашается душераздирающим криком.
Потому что я только что сбила собственную мать, и теперь все мертвы.
– Вся моя семья мертва. Мой отец, мой брат, мой Финн. И твоя мама тоже мертва. И это все наша вина.
Наконец-то в моих словах звучит правда. Все происходящее начинает проясняться.
Все проясняется.
Все проясняется.
Дэр кивает, и в этом движении столько невыразимой печали, что я захлебываюсь слезами. Я не могу дышать, весь мой рот переполнен кровью.
– Ты знал об этом все время? – изумленно спрашиваю я, потому что я ничего не знала до этого дня.
Я в шоке оттого, что вот уже несколько месяцев мой мозг упорно создавал истории из историй, которые тоже, в свою очередь, состояли из выдуманных мною же историй.
Он кивает:
– Да. Ты одна ни о чем не подозревала.
На секунду он отводит глаза, и мне кажется, что это все.
Это все, что мне нужно знать.
Что это последний наш секрет.
Но его лицо все еще искажено болью.
И страданием.
И я сердцем чувствую… что это не все.
Есть что-то еще.
Есть.
Еще.
Одна.
Вещь.
В моих легких разгорается огонь, окружающий мир покрывает кроваво-красная пелена, горло становится сухим и стянутым, и я даже не могу сглотнуть ком отчаяния. Я не могу пошевелиться. Боль.
Боль.
Боль.
Я не могу дышать.
– Расскажи мне, – бормочу я, – я готова. Открой мне последний секрет.
Дэр берет меня за руку, и у него за спиной я замечаю фигуру.
Парень в капюшоне.
Конечно же.