Добросовестно пересказываю всё, что «вижу». Плюс всё, что было в анализах на столе Стеклова и Котлинского.
— Не хочу каркать. Но на семьдесят пять процентов, даже больше, Стеклов прав. — Лена чётко смотрит мне в глаза. — Теперь говори, что удумал…
— Хочу пободаться. Её всё равно месяц тут мариновать будут, в том числе по финансовым и визовым причинам. Я, как эту опухоль увидел, около получаса с частотой «игрался». Мне кажется, шанс есть. Даже если он микроскопический, его надо использовать. И стараться вырвать любой ценой.
— Это правильно. Больше ничего говорить не буду. Ты правильно всё видишь. — Кивает Лена. — И это, Мелкий… Делай, что можешь. И сверх того. Ты правильно не хочешь сдаваться, и в случае с пациенткой, и просто по-жизненному. Но помни: у врачей бывают самые неприятные исходы, от врачей совсем не зависящие. Хотя, повторюсь, сдаваться нельзя. Никогда. Ни по какому поводу. Тут я полностью на твоей стороне.
— Спасибо. — Встаю, обхожу вокруг стола и кладу руки ей на плечи, которые она накрывает своими ладонями. — Жаль, я пока не могу через стол до тебя дотянуться. Кстати! Твоя карта у меня банковская! Лен, а нафига тебе отцовская карта? На что нам не хватает тех денег, что есть?
— Мелкий, да ни на что не «не хватает»… — Мнётся Лена. — Нормально всё. Просто псих мой… Ну считай, заскок капризной избалованной девчонки! — Признаётся Лена. — Я ж единственная дочь. Ещё и не последних родителей. Привыкла к безоговорочному комфорту и неограниченным ресурсам на все свои прихоти. Вот эта карта — такой самый ресурс. Чтоб, если вышел из дома, и если паспорт в сумочке, можно взять — купить билет — и в обед в Анталию, например, улететь… Или в Дубай, у нас с ними безвиз же уже тоже.
— Вот как бы тебе сейчас поделикатнее, — смеюсь. — Объяснить текущие реалии, как я их вижу.
— Вот не надо! — Она сильнее прижимает мои руки к своим плечам. — Не надо ничего объяснять. Я же работаю над собой. Как в неотложку пошла — очень многое пересмотрела и в жизни, и в своих взглядах. И сейчас жизнь посвящаю чему-то большему, чем просто удовлетворение собственных потребностей. Хотя, поверь, вполне могла бы жить радикально иначе…
— Верю. Что с картой? — спрашиваю как можно вежливее.
— Положи в свой стол. Мне психологически сложно без резерва. Неограниченного. Вот карта — этот самый резерв. Ну и, Аське такая точно карта намного более актуальна, чем мне… а она б без меня свою не взяла…
Я иду к плите и варю кофе, а Лена, вытянув ноги в кресле, говорит:
— На сегодня план такой. Сейчас попьём твоего кофе, мне кстати с молоком, потом едем к моим. Там — матч в теннис с Аськой и Вовиком, нас пригласили.