Когда танец, наконец, закончился, с ужасом увидел он, как Тони вместе со всеми идет к их столику.
— Смотри, сын, кого мы встретили! — радостно прокричал отец. — Присаживайся, Антонио! Ничего, что я так обращаюсь, по-свойски?
— Конечно, синьор, — сверкнул зубами Марино. — Добрый вечер!
Официант принес еще один стул, и Тони уселся рядом с кузиной, элегантно потеснив Моник:
— Вы не возражаете, синьора? Так мне будет удобнее ухаживать за обеими прекрасными дамами!
— Предлагаю выпить за наш «Сюрприз» и Тони, благодаря которому мы все стали настоящими морскими волками! — поднял бокал отец.
— Благодарю, синьор, — ответил Марино, поглядывая на кузину. — Жаль только, что не все!
— Простите, синьор Марино, но я поняла, что водить катер — это не совсем моя стихия, — с очаровательной улыбкой сказала ему кузина.
— Что вы, синьорина! Как я могу сердиться, когда вы столь прекрасны сегодня. И вообще, я могу открыто заявить, что синьорина — самая красивая девушка на свете!
— О, это достаточно смелое заявление, — сказала Бланш, — надеюсь, у вас серьезные намерения?
— Да, Тони, имей в виду: ее отца здесь нет, поэтому я и мой сын несем полную ответственность за это прекрасное создание — как ее дядя и старший брат! — весело сказал отец.
— Дядя, синьор Марино шутит! — смущенно сказала кузина.
— Мне кажется, ее брату это не очень нравится, — заметила Моник и внимательно посмотрела на него.
— Кому понравятся такие плоские шутки? — раздраженно выпалил он, с вызовом взглянув на ненавистного Марино.
— А если я не шучу? — Тони ответил тем же тоном, принимая вызов. Он сжал под столом кулаки.
— Перестаньте, — вмешалась кузина. — Давайте лучше поднимем бокалы за это чудесное лето! Жаль, что скоро оно закончится.
— Поддерживаю! — Тони вскочил с места. — За чудесное лето: оно подарило мне встречу с чудесной девушкой!
Снова заиграла музыка.
— Синьорина, окажите мне честь, прошу вас! — Марино подошел к кузине. — Один танец…
Он не верил своим ушам: да как это возможно?! Сейчас Марино возьмет ее за руку, уведет подальше от их столика (причем нарочно подальше!), будет обнимать ту, которая ему не принадлежит, касаться ее своими ручищами, прижимать к себе…
— Нет! — он крикнул так громко, что на них обернулись люди с соседних столов.
Отец изумленно посмотрел на него:
— Что с тобой? Ты сошел с ума?
— Просто… — он не знал, что ответить. Все смотрели на него выжидающе, но по-разному: отец — действительно не понимая, Бланш как-то странно (и ему опять это не понравилось), синьора Моник едва заметно качая головой, Марино с ухмылкой, а она… Сколько боли было в ее взгляде! Сколько надежды!.. Никогда еще он не видел таких зовущих, молящих глаз! Одна лишь фраза, одно простое предложение из его уст… Ее глаза просто кричали: «Скажи им! Скажи, кто я для тебя!»