— Бланш тебя ничем не обидела?
— О, что ты! Она была очень милой, сказала, что понимает меня, хотя и не совсем одобряет. Ну, ты понимаешь…
— Да, конечно. А отец? Он…
— Знает ли он? Нет, Бланш ничего ему не говорила, это точно. Иначе, я думаю, он бы так не веселился.
— Это верно, — согласился он.
— Я хочу в море, — сказала она, — сегодня наш последний день, дядя говорил, что завтра утром мы уезжаем.
— Пойдем вместе, — он взял ее за руку.
— Я иду с вами, — раздался спокойный голос Бланш, внезапно появившейся на ступенях. — Что застыли? Одних я вас не оставлю, хватит. Сейчас быстренько окунемся, отдохнем с дороги и будем готовиться к прощальному ужину.
Она взяла кузину под руку, и они стали спускаться в бухту. Делать нечего, он пошел за ними. Бланш ни на минуту не отходила от нее, не давая никакой возможности остаться им наедине. В конце концов, он не выдержал:
— Слушай, — осторожно начал он, — ну что ты так беспокоишься? Дай мне с ней поговорить, просто поговорить, ладно? Или ты думаешь, что я маньяк? Накинусь на нее у тебя на глазах?
Кузина покраснела.
— Хорошо, маньяк, — усмехнулась Бланш, переворачиваясь на спину. — Можете поплавать у берега, но с двумя условиями: руками друг друга не трогать, далеко не заплывать.
— Детский сад, — буркнул он, поднимаясь на ноги.
Но когда они вошли в море, он сразу притянул ее к себе. Она уперлась в его грудь руками:
— Что ты делаешь? Я думала, ты правда хочешь поговорить, обманщик!
— Очень хочу, — поцеловал он ее в соленые губы, — ты даже представить себе не можешь, как сильно хочу! Но не сейчас, перед ужином, хорошо?
— Разве я могу отказать тебе хоть в чем-то? — тихо сказала она. — Целуй же меня, целуй сильнее!
Они целовались, как сумасшедшие подростки, и волны накрывали их с головой, а на берегу бесновалась Бланш:
— А ну-ка немедленно выходите! Как вам не стыдно! Хотя бы меня постеснялись!
Он так и не смог сказать ей о своем решении расстаться — ни в море, ни во время послеобеденного отдыха: как только Бланш задремала, они сбежали в рощу, к тому самому раскидистому ореху, который уже неоднократно был безмолвным свидетелем их любви…
Чуть позже, никем не замеченные, они вернулись в коттедж и разошлись по своим комнатам. Потом проснулись отец и Бланш, и им пришлось выйти и готовиться к прощальному ужину. Решено было поставить жаровню на открытой площадке у террасы, а не разводить костер на пляже: вечерами уже было довольно прохладно. Они с отцом съездили в поселок за свежим мясом — машину отца как раз пригнали из автосервиса — и занялись приготовлением угля и дров. Кузина и Бланш колдовали у плиты в кухне.