— Ты никого здесь не убьешь, — прорычала Катя.
— Я перед тобой виноват, и даже за свою бессмертную жизнь я не смогу искупить своей вины, — Алекс тоже принял человеческий облик, стараясь держаться на ногах изо всех сил.
— То есть, ты принимаешь свою вину? — удивилась Аркуда.
— Да, — Алекс махнул головой в знак согласия. Катя обратила внимание, что в его голосе не было ни тени злобы, и даже наоборот, он был преисполнен раскаянием. Будто эта стая не пыталась только что убить его и его друзей.
— Видимо жизнь тебя здорово изменила. Раз ты так самоотверженно спасал этого оборотня, и признаешь свою вину, — Аркуда взглянула на троих мертвых медведей, а затем оглядела всех остальных. И Катя уловила до боли знакомый огонек в серых глазах медведицы, точно такой же она видит каждый день в своем отражении. Медведица не хотела жертвовать всеми своими друзьями ради мести. И сейчас Аркуда боролась сама с собой, боясь принять какое-либо решение.
— Если бы вы напали на меня одного, я бы даже не сопротивлялся, но вы напали и на моих друзей, — тем временем проговорил Алекс. Он посмотрел сначала на Катю, затем обвел взглядом остальных виларкийцев, Рики и Майкл умерили свой пыл и были готовы к мирному решению проблемы. Однако филаксиды, в меру своей природы, были все еще возбуждены битвой и еле сдерживались, чтобы не напасть. Но, не смотря на это, он не боялся за них, так как их воспитывали самоконтролю и сдержанности. Он снова посмотрел на Катю, у которой глаза все еще горели желтым цветом, пугая даже его. Было в этом взгляде что-то всепоглощающее, и необузданная сила светила сквозь завесу желтого света.
— Я тебя не прощаю, — Аркуда посмотрела на Алекса. — Но сейчас я разрешу тебе жить.
— Спасибо, — искренне благодарил таркит.
— Значит, сегодня уже не будет проблем с бешенством? — уточнил Валтер, сбрасывая свое напряжение за очередной неуместной шуткой.
— Ты слишком невежествен для филаксида, — Аркуда зло посмотрела на Валтера.
— Я в том плане, что на сегодня уже достаточно было агрессии, — быстро поправился Валтер, на удивление Кати, в его голосе звучал не страх, а именно уважение к Аркуде — А то что-то твои друзья не особо приветливо выглядят.
— Мои сыновья, не привыкли к человеческому облику, — Аркуда махнула в сторону медведей. — Но если так вам будет спокойнее, — после этих слов все медведи приняли такой же обнаженный человеческий вид, как и у их матери. Они не рычали, но в их взгляде читалась злость, однако было заметно, что они уже привыкли безоговорочно подчиняться Аркуде.
— Они ведь не таркиты, — Катя уже тоже успела успокоиться, и даже убрать кинжалы.