Впереди было еще три города с выступлениями, и невероятно долгая дорога. Катя, конечно, не понимала своего желания быть рядом со своими друзьями, но благодаря этому ее друзья в этот раз были спасены. Так может быть рядом с ней не так уж и опасно. И как ни странно, Катя не прогнала эту мысль. А пару дней назад, она бы подумала, что это полный вздор и еще сильнее бы ушла в себя.
Конечно, она по-прежнему скорбела по своим родным, и ей было ужасно тоскливо и больно думать о них, а думала она о них практически постоянно. Но сейчас, она чувствовала, что может жить дальше. И это еще сильнее причиняло боль, казалось, что после всего случившегося, она просто не имеет права на счастье. Может, так оно и было, но сейчас, невзирая на всю боль и чувство вины, она ощущала тепло, которое исходило от энергии Алекса, прогревая ее насквозь, и давая шанс на новое более светлое будущее.
И как можно было испытывать такие разные эмоции одновременно? Но Катя была именно такой. И грустить и радоваться одновременно, было для нее всегда нормой. Так получается, что сейчас она приходила в норму? Катя мысленно пожала плечами. Она не знала ответа и на этот вопрос. Как не знала, будут ли они с Алексом снова вместе, или она навсегда останется его бывшей. Не знала, что ждет их впереди. И понятия не имела, почему Валтер, будучи полной ее противоположностью, по-прежнему сидел рядом с ней, и был так дружелюбен.
Катя включила радио, чтобы звуки музыки заглушили ее мысли, иначе скоро голова начнет раскалываться. И тут же из колонок раздалась такая знакомая танцевальная мелодия.
— Все люди просто помешались на вас, — с некоторым презрением произнес Валтер.
— А ты допускал возможной мысли, что мы действительно петь умеем? — в ответ улыбнулся Рики.
— Ты будешь скучать по сцене? — спросила Катя, глядя на него через зеркало заднего вида.
— Безумно, — сознался Рики. — И Майкл тоже. Нам действительно нравится этим заниматься.
— У вас хорошо получается, — подбодрила Катя.
— Да, — протянул Рики.
— Жаль, что нельзя заниматься дальше, — поддержала Катя. — Но пройдет пару десятков лет, и можно будет снова поймать свою волну.
— Ну да, в этом своя прелесть долгого старения.
— А сколько живут оборотни? — вдруг спросила Катя.
— Если ты родоначальник, то можешь протянуть до пятнадцати веков, по крайней мере, все из родоначальников еще до сих пор живы. Если их не убили другие. А в моем случае, то сотен семь, восемь. Толком никто не знает, мы же относительно новый вид. Так лишь предположения.
— Родоначальники, — улыбнулась Катя. — Ну и название.