– Почему подгребла? – парировала Ромашка, слегка поморщившись. – Она же, наоборот, выпустила акции на Грузинскую Фондовую Биржу и раздала доли и кресла в совете директоров членам семьи. Уго в том числе. А завод это был советский ещё, бабушку как раз в девяностых назначили директором. Завод никому был не нужен, предприятие вообще хотели закрыть, считая самым маленьким и нерентабельным в Алазанской долине, но бабушка всё продала и приватизировала его.
Папа усмехнулся:
– Вот, и тебя тоже обманули…
– Да нет же! – воскликнула Катя. – Я это даже в истории грузинского виноделия прочла, ещё до приезда в Грузию.
– Любую историю можно причесать под себя.
– Но нельзя переписать книгу, написанную до всей истории, – заявила Катя. – На этом месте был обычный винзавод номер двадцать три, который было велено закрыть при Горбачёве. Когда все виноградники вырубали из-за сухого закона. И тут тоже частично вырубили…
– Зачем же тогда завод понадобился твоей бабушке? – не поверил папа.
– За тем, что до революции эта земля действительно принадлежала роду Кавсадзе. И её отец, мой прадедушка Вахтанг, мечтал, что однажды она снова станет семейной. Секреты вин хранил, и лозы редких сортов в саду. Поэтому бабушка и стала технологом винного производства, от отца мечтой заразилась. А семья Уго тогда вообще в Украину переехала. В девяностых тут и не было никого.
Папа почесал в недоумении подбородок, крякнул:
– Да, Уго учиться в Ростов из Киева приехал. Там не сложилось что-то…
– Бабушка подняла завод, спасла виноградники, а потом дала работу и долю всем членам семьи, – добавил Катя с гордостью.
– Но Уго говорил иначе… – вставил папа.
– Конечно! Ведь именно дядя Уго настраивал меня против Андрея, – сказала Катя, – говорил, что переночевав с другим мужчиной, я опозорю весь род. И предупреждал, что об этом узнают сразу все СМИ. Но его же приёмный сын Бадри похитил меня этой ночью. И пытался удержать силой. И удержал бы, если б не Андрей!
– Интересное получается дело, – закипел я. – Куда не плюнь, везде дядя Уго! Этот подголубоватый любитель болонок! Ты знаешь, Катя, что он живёт у тебя за стенкой?!
– А ты откуда это знаешь? – поразилась Ромашка. – Ты же только ночью через балкон влез!
– В первый раз промахнулся, – угрюмо сказал я, вставая с желанием проломить «папочке Уго» череп в голубой банной шапочке.
– Прослушка? – вставил многоопытный Николай Иваныч.
Мы с отцом подозрительно уставились на стену с часами и розы в корзинах.
– А ещё дядя Уго разговаривал с неким мистером Голдуорси и говорил, что если будут правильные стимулы, какая-то «Она» изменит решение. Потому что Совет директоров его поддержит, а над стимулами он работает. Вы понимаете? – многозначительно сказала Катя.