Наивно думаю, глупышка,
Что, может, глядя на меня,
Со мной о книгах говоря,
Ты то же чувствуешь, что я,
Или вообще ко мне хоть что-то?
Вот что хотела бы я знать.
Мне ж было так легко понять,
Что я твоя, с твоим приходом.
Наверно, сохнут по тебе
Все девочки. А может даже
Ты с кем-то пара? Или мне
Лишь показалось, как в мираже,
Что нравлюсь я тебе. Возможно,
Ты гей? (Что вовсе не проблема.)
Но если нет, то нам бы можно
Сходить в кино на «Спайдермена»,
На третью часть. Но это так,
Мне в общем даже всё равно,
Любое я люблю кино —
Ты сам решай, на что, чувак.
А хочешь – выйдем погулять,
Смотреть (ха-ха) на звёзды будем?
Побродим, потусим, покутим…
Но мне неловко наседать.
Надеюсь очень, что в письме
Кажусь не слишком истеричной.
Я не обижусь, коль тактично
Ты вовсе не ответишь мне.
На этом всё, пора в кровать.
Вставать мне завтра надо рано.
Увидимся. Прочтёшь – дай знать.
Целую,
добрых снов,
Татьяна
Когда Татьяна нажимает «отправить», комп вдруг шипит. Она представляет, как Евгений открывает. Представляет его глаза (голубые).
Они пробегают
Строчку за строчкой,
И, может быть, в них отражается волнение.
Уже без четверти пять,
Когда на сливовом подносе небес появляется большой кусок солнца;
Он такой же, как письмо Татьяны, —
Мягкий, нежный и свежий.
Знаю-знаю.
Любовное письмо. С кем не бывало.
Перечитай его Татьяна через десять лет – что б с нею стало!..
«О то была не я о нет о нет
Ах дайте выйти ах ну что за бред» —
Вот лепет глупой романтической девицы
Слезки мокрицы
Чушь какой не видал ещё свет
Какого ж я сваляла идиота
Как я была наивна молода
Тогда ещё не изучала Кайеботта…
Что ж, часто так бывает – да:
Оглядываясь с высоты прожитых лет на себя юных и наивных, мы испытываем неловкость, стыд, да хуже того – начинаем себя ненавидеть… Но это уж задним числом.
А тогда – Татьяна вздохнула с облегчением:
Она не просто освободилась от переполнявших её чувств —
Нет, —
Теперь её чувства переведены в слова и выпущены в свет.
Отжив от юности вперёд десяток лет,
Глядимся в зеркало: ах, как мы постарели.
И вот уже всерьёз считаем в самом деле,
Что постарели – мы, а наши мысли – нет!
Прочти Татьяна то письмо чрез десять лет,
Сказала бы, что там девчачий бред,
Смешно, неумно, слабо, некрасиво —
Но в тот момент она была правдива!
Мысль изречённая порой наносит вред —
Но кто ж рискнет сказать: «В ней искренности нет»?
Утром Татьяна проснулась в десять часов; недостойно
Поздно для неё, ранней пташки. И вот,
Слышит звуки из открытого окна и представляет:
Пчёлы целуют пурпурные губки глициний;
Ольга чихает в саду (у неё аллергический насморк от запаха свежего сена).