>Целую
Будь это просто приятель —
осталось бы просто словом
а здесь – обернулось фантазмом
фантазмом, взорваться готовым
банальное сообщение —
отчего же в конце изумление?
И вот уже потные пальцы,
над экраном танцуя,
пишут ответ, ликуя:
>Я тоже тебя целую…
И на устах у обоих
виртуальный вкус поцелуя.
В редкостный вечер этот
Оба, в постелях разных,
Не заснут до рассвета,
Своим предаваясь фантазмам.
Как нежно ранят эсэмэски…
Но бывают и минуты просветления,
И тогда, самим себе удивляясь,
Думают они:
что такое?
будто снова нам по пятнадцать!
Будто в них вселился кто-то —
шалый настойчивый мальчишка
страстный он и капризный
и спать не даёт им обоим
странную явь придаёт сновидениям
странные мысли шепчет в сообщениях…
и ещё заставляет их вспомнить
множество, множество поэтов.
Зря вы думали, будто повзрослели,
Будто зрелые и серьёзные люди —
Души ваши юны и бездомны,
а в телах вовсю бродят гормоны.
Но Евгений научен судьбою —
Он умеет властвовать собою.
У Татьяны же всё иначе…
Не была она ещё такой пылкой,
Ей неловко оттого, что капли пота
От корней волос скользят к подмышкам,
Ни с того ни с сего дрожат коленки,
Между ног ни с того ни с сего взмокло.
Напряглось всё тело, и как будто
Губы сердце ладони соски —
Связано все одной верёвкой
А узел той верёвки – между бёдер
Стоит Евгению промолвить хоть словечко —
как дрожит та проклятая верёвка
и звенит как колокольчиков цепочка,
отзываясь мелодичным звоном во всём теле.
Но и тело —
не её как будто:
потеет становится липким
сладострастно пульсирует и словно
у бюстгальтера вот-вот застёжка лопнет —
набухают груди соски твердеют
живота как будто стало больше
и бёдра так странно покрупнели
что сама себе кажется лепёшкой
мучною сдобною сладкой
сама себя съесть она хочет
нет лучше – пополам с Евгением.
Нет – пусть съест её всю один Евгений,
снизу доверху и без остатка!
И чувствует: раскрылись потихоньку
повлажневшие закраины плоти
и впустить Евгения готовы.
Не по себе от этого Татьяне —
на учёбе, в метро, в ресторане;
шепчет на ухо бродяга-ветер:
лучше Евгения
никого нет на свете.
Потому-то на этой неделе
Трудно ей сосредоточиться на деле.
Но приходит всему своё время—
взваливать
или сбрасывать бремя,
время силою брать себя в руки,
время любви
и время разлуки.
Завтра утром уезжать в Сан-Франциско,
а сегодня – отужинать у Ольги…
Никогда не боялась Татьяна
внезапной смерти в авиакатастрофе.
Но вдруг взял своё инстинкт смерти,
и подумала:
а вдруг…
отправить эсэмэску…
если что – нельзя не попрощаться.
Завтра улетаю на самолёте. Ты знаешь куда. Если что-нибудь случится в полете – разобьётся или взорвётся, – пишу тебе: да, все последние дни все мысли только о тебе; за то, что в мою жизнь ты вернулся, я благодарна судьбе.