«Вот бы ещё мне вспомнить, что за клуб…»
И все смеётся и смеётся Ольга.
«Безуминка тут есть, – но всё ж как классно
Жить с убежденьем, что уже в шестнадцать
Нашли мы лучших спутников по жизни,
И дружбу верную, и верную любовь, —
Тогда мы в это верили взаправду!»
И вдруг она становится серьёзной.
«Но Ленский… с Ленским, конечно, всё было иначе;
вот ведь бедняга, как слеп и доверчив он был,
как же ужасно всё кончилось… зачем он так верил
в детские чувства, в те самые, что на полях
школьных тетрадок пишут мальчишки девчонкам,
четырёхцветною ручкой рисуя пронзённое сердце…
Горе какое. Бедняжка!»
И Ольга, закрыв ежедневник,
пригладив ногтем отклеившийся край
стикера с Linkin Park,
тихо шепчет ей:
«Тебе признаюсь – вспоминаю иногда
Я Ленского и думаю о смерти…
Она меня тогда опустошила
совсем – сама ты помнишь…
никогда
Всерьёз я не любила Ленского. И он —
Он тоже не любил меня, Татьяна,
Старалась я тогда любить его,
Ведь он писал любовные сонеты, —
Но просто были молоды мы слишком,
была девчонкой я, а он – мальчишкой,
И глупо как убил себя… как больно!
Что за судьба – в расцвете юных лет
Погиб из-за любви, которой нет!
Вот как мы все тогда наколбасили…»
Смахнувши набежавшую слезу,
Она кокетливо припудривает носик
и с покрасневшими глазами обнимает
Сестру – и ничего не замечает:
А та – шатается под бурей слов нежданных:
Скучно наколбасили юность
Детские обещанья скучно судьба глупо
жертва дети скучно
Всё понимает Ольга, мягкая, с пухлой грудью;
Как она ласково иногда умеет обнять.
Вот уж Татьяна жадно вдыхает большими глотками,
Будто из озера пьёт, опустошенная вся,
Запах духов, старомодный и перезрелый —
Матушки их старый знакомый парфюм.
Ни секунды не сомневается Евгений: Татьяна ему оттуда напишет.
Он говорит себе «по десятку сообщений в день будет слать, хоть и стоят они немало, эсэмэски эти,
И еще мейлы с факультетского вай-фая,
и из отеля, и даже из Старбакса».
И с этой уверенностью ждёт он вестей в нетерпенье.
И однако ж
В вечер её приезда
Мейла от Татьяны нет. Тут Евгений полез на сайт авиалиний —
Проверить, не случилось ли чего с самолётом.
Нет. Никаких отклонений от нормы.
Тогда, может быть, задержали вылет?
И поэтому сообщенья нету.
Следующим утром сообщенья нету.
Ближе к ужину решился Евгений сам отправить:
>Хелло, американка. Приземлилась?
Вот ещё несколько часов проходит.
No reply
Отправляет он второе сообщенье:
>Надеюсь, все хорошо.
Молчит радистка. Тишина. Буквально.
Завтра посылает он ей снова:
>Привет, Татьяна. Я говорю себе: быть может,
>связи нет нормальной?
>Ну выкрой две минутки дай ответ.
Но, видно, двух минут и тех у неё нет.