— Шут гороховый…
— Виноват, ваше высокоблагородие! Больше не повторится!.. — дурашливо повинился Штурм, ставя поднос на стол и продолжил уже серьезнее. — Господа офицеры, что гласит девиз «поисковиков»? Пока мы живы нет неразрешимых проблем! А у вас вид, словно узрели призрак отца Гамлета, размахивающий бластером.
— Читай сам…
Тенгиз Вадимович быстро пробежал взглядом текст и пожал плечами.
— Давно пора… И я тебе, Женя, не раз об этом говорил. Не военное училище, а Институт благородных девиц. Из двадцати восьми часов в сутках на учебный процесс отведено девять, максимум — двенадцать. Остальные — личное время и самоподготовка. Вот и посчитайте, какой реальный запас для уплотнения графика. Даже, если оставить на сон полноценных восемь часов. Ужимается вдвое на «раз-два». И с поэтапным тестированием тоже разумно придумано… Великий Князь не зря пыль веков в архивах глотал… Взять хотя бы этот год. Сколько курсантов отчислили за неуспеваемость? Троих с первого курса. Одного со второго. И двоих с третьего…
— Пастернака и Мамедова по другой причине, — напомнил секунд-майор.
— Неважно. Я о том, что они сейчас на гражданке, а если б это распоряжение уже имело силу — Космофлот получил бы троих сержантов, мичмана и двух младших лейтенантов. И наши с вами усилия не пропали бы зря. Да и средства державные… Как не крути, а чему-то мы этих гавриков все же обучили.
По поводу третьекурсников Мирский и сам ходатайствовал перед начальником отдела кадров Космофлота, но понимания не нашел. Генерал-инспектор сразу спросил: «Если ребята перспективные — почему исключаешь? А не нужны самому — какой смысл с ними нянчиться другим?» Объяснять настоящую причину Мирский не стал. По Уставу парням трибунал светил. Хотя, в той истории все было далеко не так просто, как могло казаться.
— Согласен… Кстати, пометь себе. С них и начнем. Найти, парней и переаттестовать… — полковник налил себе кофе, жестом показывая, чтоб и замы не стеснялись... — Меня больше всего расширение набора беспокоит. Набрать и организовать подготовку двенадцати учебных взводов вместо трех нынешних — это немножко сложнее, чем гонять курсантов от рассвета до заката. Начиная от помещений и заканчивая кадрами. Если график занятий вырастет вдвое, а количество слушателей еще в четыре раза, то где нам взять столько преподавателей и воспитателей? Это ж сколько надо дополнительных ставок выбивать?
— Не согласен… — помотал головой Тенгиз. — Во-первых, — если будет не четыре курса, а два — значит уплотненный график можно не учитывать. Нагрузка на преподавателей остается прежняя. И насчет воспитателей есть одна мыслишка. Можно использовать опыт многодетных семей.