Кровь говорила о носителе все: кем были его предки, каким заболеваниям подвержен, какое направление магии получит развитие, и, что самое главное, давала абсолютную власть над существом, в чьих жилах она текла.
Однако и здесь были свои условия. Не каждая ведьма может воззвать к крови, не каждая может воздействовать на чужую кровь и не каждая, обладающая даром магии крови, может рассчитывать на полное подчинение своей воле. Везде существует иерархия силы. Магия крови не была исключением. Помимо демонов, лишь самые сильные ведьмы могли на расстоянии не только убить носителя по капле его крови, но и сделать из него послушную марионетку. К радости имперцев, таких ведьм за все существование Аррахских островов насчитывалось пятнадцать. А из ныне живущих не было ни одной. С демонами же у империи мирный договор.
В первый день занятий демоны предложили нам выявить свой потенциал, пройдя нехитрый ритуал: перед нами ставили чашу, в которую один из демонов наливал кровь. Мы должны были без подсказок определить, кому эта кровь принадлежит, и по возможности воздействовать на то существо, у которого ее взяли.
Учитывая, что большинство ведьмочек имели не только теоретическую базу, но и практическую, мы с Сициллой на их фоне казались белыми воронами. Впрочем, в отличие от меня, подруга решилась первой пройти испытание и смогла определить, что в чаше была кровь грызуна. Но ни определить его вид, ни тем более воззвать к нему не смогла.
Откровенно говоря, я поразилась, что она вообще сумела узнать носителя. Мне казалось, что у меня ничего не выйдет, и решила выступить последней.
Для каждой ученицы чаша и наполнение менялись. Мое удивление росло, когда наблюдала, с какой легкостью девушки определяли, кому принадлежит кровь, у семи ведьм получилось призвать животных, у трех – отдать приказы, которые животные выполнили. И, судя по восхищенным взглядам экзаменаторов, успехи девчонок были запредельными, чуть ли не больше, чем они рассчитывали.
Когда подошла моя очередь, я шла к трибуне, лихорадочно вспоминая, что ведьмы делали с чашей. На первый взгляд, ничего сверхъестественного. Они всматривались в содержимое, водили над ним руками, некоторые трогали красную тягучую жидкость и тут же вытирали пальцы – полотенца лежали тут же. Если бы не их действия, я бы еще долго гадала, зачем вообще здесь емкости с прозрачной водой, – те, кто трогал кровь, мыли руки. А еще будто прислушивались к себе, к своему внутреннему голосу. И, судя по тому, что у них все получалось, я была склонна верить, что этот голос им отвечал.