– У тебя – возможно, – произнёс папа, а потом добавил, едва не переходя на крик: – Но не у меня!
Бабушка испуганно взглянула на сына, но это длилось всего лишь миг, и она тут же отвела взгляд.
– Я всё там же, – продолжал папа, и его голос снова стал тише. Было ясно, что ему больно об этом говорить. – В том лете, в том дне.
– Это лучше забыть, – повторила бабушка и покачала головой, – мы же решили, что не будем говорить об этом.
– Нет, это ты решила… – сказал папа. – Потому что в тот день ты ничего не сказала и таким образом всё для себя решила. Когда мы поехали домой, ты молчала, и когда закончилось лето и наступила осень, ты по-прежнему молчала… Ты ни разу не проронила ни слова о том, что это было за лето на самом деле и что случилось в тот день… А я был чересчур напуган, чтобы спросить. Я понимал, что это должно остаться тайной, и, хотя мне было что сказать, я так и не осмелился. Я понимал, что должен попытаться забыть, как это сделала ты. Я был вынужден так сделать, и в конце концов получилось так, что всего этого как будто и не было.
– Мне жаль, что это произошло, – тихо сказала бабушка и покачала головой. Но папа как будто её не слышал.
– А потом умерла тётя Анна, – продолжал он.
Бабушка уставилась в окно.
– Ты не пришёл на похороны, – сказала она отстранённо.
– Я не мог, – ответил папа, – я просто не мог. Внезапно всё вернулось. Мне нужно было снова над этим подумать. И я стал ещё больше размышлять. И теперь…
Папа с несчастным видом посмотрел на свою игрушечную собаку.
– Теперь мы стоим здесь, – произнёс он на удивление отстранённо.
Бабушка опустилась на стул. Исабель видела, как дедушка тихонько подошёл к ней и положил руку на плечо. Бабушка положила свою руку на дедушкину и сжала её пальцами. Она молчала, уставившись в никуда, как и папа, и по глазам было видно: она многое скрывает. Но в то же время по лицу бабушки Исабель поняла, что её терзают сомнения. Все замерли в ожидании. Все понимали, что начатый разговор не остановить и он будет продолжен. Невозможно обернуть вспять бегущую на полной скорости волну. Она остановится только тогда, когда достигнет берега.
– Скажи хоть что-то, – шёпотом произнёс папа и посмотрел на свою мать.
Бабушка покачала головой.
– Пожалуйста, мама.
– Не могу, – прошептала она, прикрыв рот рукой.
Папа стряхнул выступившие на глазах слёзы.
– Знаю, – сказал он, – я тоже не могу.
В комнате стало ещё тише.
Исабель смотрела на бабушку. «Она должна что-то сказать, – думала про себя девочка. – Она должна что-то сделать. Неужели она этого не понимает?»