От ужаса Исабель не могла ни пошевельнуться, ни вымолвить хоть слово, но в то же время, как ни странно, она испытывала некоторое облегчение. Наконец всё закончилось. Теперь она знала это. Все знали.
В поле зрения Исабель попадали коридор и распахнутая дверь в сад, через которую вышел папа. Больше всего она сейчас хотела пойти за ним, но не решалась даже сдвинуться с места. Да и все остальные члены семьи застыли где стояли.
Наконец сидевшая на стуле бабушка нарушила молчание. Тяжело вздохнув, дрожащим голосом она произнесла:
– Иногда родителям не удаётся поступать правильно, даже если они знают, что делают что-то очень плохое…
Исабель не понимала, к кому, собственно, бабушка обращается – к ним, к дедушке или, может, к себе.
– Я была раздавлена, когда мы потеряли ребёнка. И когда мы вернулись сюда следующим летом, всё шло хуже некуда. Анне требовались помощь и уход, а Уве – он работал целыми днями в городе. Всё было на моих плечах, я была совершенно одна… И я не переставала думать о нашем малыше. Врачи сказали, что у нас больше не будет детей… Это было слишком для меня, это было невыносимо. Своё отчаяние и злобу я вымещала на Эрленде.
На папе! Исабель снова захотелось пойти за ним, но она по-прежнему не могла сдвинуться с места.
– Это я спрятала ключ от подвала, – продолжала бабушка, и её голос прозвучал так надломленно, что Исабель отвела взгляд и прикусила губу. – Когда в лесном озере нашли тело Лены, я заперла дверь и выбросила ключ. Хранить его, даже смотреть, как он торчит в замке, я не могла… Вернувшись в город, я постаралась обо всём забыть. Знаю, что мне стоило бы поговорить об этом с Эрлендом, но я не могла. Не могла.
Бабушка затрясла головой и как будто вся съёжилась, стала совсем маленькой.
– Знаю, что по отношению к нему я совершала предательство всё то лето, а потом… Когда мы вернулись домой, я сделала над собой усилие и притворилась, что ничего не произошло. Я была вынуждена. Это был единственный способ. Я не могла думать об этом всё время… Я молчала, чтобы не вспоминать, – сказала бабушка.
На некоторое время снова воцарилось молчание. Все старательно отводили взгляды, блуждали глазами по комнате, смотрели куда угодно, лишь бы не друг на друга. Мама заговорила первой.
– Вы знали, почему Эрленд… что это и было причиной… вы знали это! – мамин голос задрожал, когда она пристально посмотрела на бабушку.
Бабушка смотрела в сторону.
– Я не была до конца уверена, – произнесла она, ни к кому не обращаясь. Мама встала и, дрожа от напряжения, быстрым шагом вышла из комнаты через ту же дверь, что и папа.