— Теть Зось, а тебя скоро принц найдет, да? Ты потеряла, вот. Как Золушка…
— Во глупая! — насупился Вовка. — Какие при Советской власти принцы? Все принцы — они у этих… ин… им… у буржуев, короче!
Никакой принц Зосю, конечно, не нашел. Зато утром пятого, когда она, проклиная свою дурацкую честность, обходила дозором дом Шиковой, прибежал запыхавшийся милиционер Лёша Коростелев, на синей шинели — следы кое-как отчищенных рыжеватых пятен — земля тут глинистая, тяжёлая, вязкая.
— Зоя Трофимовна, там дети!.. — перевел дух. — На дороге. Детдом, что ли, я не понял… Откуда — не знаю. Куда — вроде как, в Орёл… — устало прислонился к столбику крыльца — Машина у них сломалась где-то возле Муханова, что ль… Как их сюда занесло — понятия не имею. Но замученные — жуть. Промокли, замерзли, есть хотят… Товарищ Казаков к вам послал. Говорит, гражданское население — это по вашей части.
С детьми Зося умеет говорить ещё хуже, чем со взрослыми, вот и глядит жалостливо на продрогшую стайку, жмущуюся к такой же растерянной воспитательнице. Грустно Криницыной. Грустно и совестно — не знает, чем их приободрить… ну не сводку же Совинформбюро вчерашнюю начать пересказывать! Им бы лучше — сказку. О том, что все и всегда заканчивается победой добра над злом, а временные трудности — они временные и есть. А ещё лучше — обогреть, переодеть в сухое, накормить, как-то успокоить… а дальше? Может, сперва в Орёл позвонить? Солнце, вон, в первый раз чуть не за двое суток проглянуло блеклое, как в пергидроле вымоченное. Если повезёт — до темноты успеют и не вымокнут по новой…
Пока она переживала, прикидывала, чиркала отсыревшими спичками и пачкалась в покрывающей изразцы копоти, пытаясь развести огонь в печи, на райкомовском пороге — как по щучьему веленью — почти одновременно появились Катерина Семеновна и учитель Пётр Гаврилович. Принесли кое-какую одежонку, одеяла, покрывала, полотенца, погнали малышню переодеваться, потом Гаврилыч затеял какую-то игру, на манер физзарядки, а тётя Катя тем временем нарезала ломтями каравай и положила на каждый ломоть по паре небольших картофелин.
И тут снаружи загудело. Зося сразу поняла — самолёт. Но почему-то вспомнилось о бормашинке зубного врача, даже зубы заныли.
Учитель подошел к окну, поглядел куда-то вверх и поплотней задёрнул пыльные шторы. Сказал одними губами:
— Не наш.
* * *
Никита Казаков, растянувшись на дощатой полке пропахшего кислой капустой погреба, который оборудовали — на всякий пожарный случай — под перевязочный пункт, в очередной раз пересчитывал, чем богаты. Думы множились, а с «тем и рады» по-прежнему ничего не выходило. Много ли навоюешь с эдаким количеством бойцов да эдаким вооружением?