На секунду худая рука дамы, зажимая плат, вновь коснулась губ и утёрла алую кровь, испачкав и без того грязную ткань. Эта картина вызвала у Патрика приступ скорби и печали, которые только становится сильнее от бессилия и сердце опрометью забилось от волнения и страха, помешанных на злобе. Чтобы себя и спутницу привести к покою он вдохновенно устремил речи к Алисе:
— Вот бы сейчас оказаться в «Городе Бога».
— Где? — выказала удивление девушка. — А такой существует?
— Из мифов и легенд, доносящихся с запада, мне стало ясно, что там есть уголок, обетованный край благословлённый Христом, где живут люди в мире и достатке, где через весь город прохолодит золотая дорога и дворец самого «Всевышнего» обит златом. Если есть там такое, ты только представь, как там живут обычные люди? Ох, попади мы туда, сразу тебя бы вылечили и заодно обрели уголок родной.
— Думаю, это всего лишь миф, — горько заговорила Алиса. — «Города Бога» не существует, здесь на земле. Смотря на то, что происходит вокруг нас, смотря, до чего мы дошли, я понимаю, что человек не достоин его. Под тяжестью греха единственное, на что мы можем рассчитывать это адское подобие этого города, явление всех пороков человечества в нём одном. Не более того.
— Понимаю, так что согласен — это миф.
— Подожди секундочку, — встрепенулась девушка, приподнялась чуть с места и крикнула. — Данте и Яго, бегом ко мне!
Два ребёнка, оставив шумные игры вокруг домов, покинули свору других ребятишек и быстренько метнулись к подозвавшей их девушке.
— Да, тётя Алиса, — одномоментно обратились два ребёнка к даме, уставившись на неё выразительными изумрудными очами.
— Так у меня для вас кое-что есть.
После этих слов, пальцы дамы разжались, давая детям возможность ухватиться за скомканные свёртки фольги, а ведь ребята знают, что в такой бумаге есть что-то вкусное, поэтому мгновенно схватили конфеты,
— А что нужно сказать? — с отеческой строгостью спросил Патрик.
— Спасибо, тётя Алиса! — В один голос воскликнули дети, жадно уплетая, конфеты, которых явно ещё пару месяцев не попробуют, так как цены на шоколад тут астрономические, ибо не остаётся его практически в свободной продаже после того, как большую часть партии из портов изымут «на свои» нужды олигархическая власть.
Мальчишки более чем радостны, ведь они едят сам шоколад — продукт, который стал чем-то вроде драгоценности и предмета высокой роскоши. И даже ароматный сладкий запах конфеты похож на откровенное чудо, что душистой атмосферой отгоняет вонь гнилой рыбы и «амбре» от замусоренного моря. Один из детей, доев лакомство, проронил вопрос: