— Кондоминиум, — наконец дошло до Субботина.
Они переглянулись с замом, и тот снова уселся в кресло.
— Может быть, и так. Вы моложе, вам этот язык легче выучить, а мы привыкли к русскому.
— И что же решили? — спросил Субботин, отойдя от полученного ответа.
— Решили подождать, пока РЭУ стены покрасит и вставит все стекла. Большинством голосов отказались, — ответила она.
— А ваша свекровь утверждает, что вы там обсуждали, как человека убить. Она так и пишет в заявлении: «Извели, — говорит, — гегемона, а в новогоднюю ночь веселились», — снова не выдержал Ковалев и пристально уставился в глаза Вознесенской. Но та под этим напором не дрогнула и взгляд оперативника выдержала достойно.
«Вот кто, оказывается, на нас донес, неистребимо большевистское воспитание. А мыто с ней нянчились, с ложечки кормили, партийные книжки позволяли читать. Нужно ее срочно вместе с мужем на дачу перевозить, иначе всем нам придется плохо», — обдумывала Анна Сергеевна, продолжая смотреть в глаза Ковалеву.
— Неужели вы восьмидесятилетнему человеку поверили? Она нам и не такие ужасы рассказывает, — попыталась она переубедить сыщиков. — По телевизору, убийств насмотрится, так ей кругом гегемоны и демоны мерещатся. У нее давно все перемешалось. А в Новый год веселились от радости, что дом не сгорел. Спасибо, пожарные вовремя приехали, а то был бы нам тогда кондоминиум.
После ее объяснений Ковалев первым отвел взгляд и пошел на попятную, объяснив, что любое поступившее заявление необходимо проверить.
— Понимаю, это ваша работа. Только жаль, что время напрасно теряете. Извините за нескромный вопрос. Сколько вам платят? — перехватила инициативу Вознесенская.
— Тысячу двести в месяц, — ответил Субботин.
Анна Сергеевна покачала головой.
— Неблагодарная у вас работа. Не ценит вас государство, а еще требует, чтобы вы за такую зарплату преступность победили, — посочувствовала она.
Пропустив мимо ушей ее замечание, Субботин снова попытался взять инициативу в свои руки.
— Если ваш бомж исчез во время пожара, кто же тогда на чердаке вещи оставил? — спросил он.
— А Бог его знает. Может, после пожара еще кто-нибудь жил. Их ведь теперь вон сколько повсюду шляется. Нужно будет у соседей поспрашивать.
Анна Сергеевна постепенно успокоилась и уверенно отвечала на все каверзные вопросы.
— И у соседей тоже спросим, — вмешался Ковалев, который отчетливо понимал, что этот поединок ими проигран вчистую.
Через сорок минут, после того как показания Анны Сергеевны были перенесены на бумагу, она растормошила сладко дремавшего на диване мужа, взяла его под руку и с победным видом покинула кабинет.