Теперь они понесут лишние потери, хотя мне-то что жаловаться. Не меня же гонят на стены по лестницам. Оглянувшись на боевой ход и башни, я лишь выматерился от души. Нас было не так уж много даже с учётом подкрепления и больше половины – не солдаты, а вчерашние повара. Да они оружие, можно сказать, только сегодня взяли в руки. Ополченцы не чета даже мне, что не сказать, чтобы профессионал, всего без года неделя, как научился убивать.
Когда приближается смерть
Очень трудно не быть малодушным,
Но у меня не дрогнет нерв,
Сомнения любые мне чужды.
Враг решил, что это финал?
Ну, какой же он все-таки глупый.
Я уже вижу его злобный оскал,
Сейчас он узнает, как умирает русский.
Даже если небо накрыло огнём,
Выбор мой сделан – я остаюсь.
И пусть в обойме последний патрон,
Я умираю, но не сдаюсь.
Кто-то захочет сказать,
Что я выполнил свой долг.
И только мама будет знать,
Что по другому я не мог.
Мне не страшно остаться в бою
Врагом окруженным,
Где стою, там и паду,
Но останусь непобежденным.
Даже если небо накрыло огнём,
Выбор мой сделан – я остаюсь.
И пусть в обойме последний патрон,
Я умираю, но не сдаюсь.
Будет ярким новый рассвет
И подует свободы ветер.
Меня больше нет,
Но подвиг мой вечен.
И по силам сделать одному,
Что казалось невозможным.
И будет страшно узнать врагу,
Что нас таких – миллионы.
Даже если небо накрыло огнём,
Выбор мой сделан – я остаюсь.
И пусть в обойме последний патрон,
Я умираю, но не сдаюсь.
(Артём Гришанов Умираю, но не сдаюсь)
Не знаю почему, но я запел. И в душу прошло спокойствие наряду с мрачной обречённостью. Но я знал, что не дрогну и не побегу. Я эту песню повторял раз за разом, она для меня стала символом стойкости. Пока наши враги подошли к стенам, её уже пели по всей крепости. Она заглушала шум барабанов и боевых труб, что так давили на нервы. Её пели лучники, выпуская стрелу за стрелой, её пели латники, стоя в проломе и своими телами закрывая брешь. Её пели даже женщины и дети, что сейчас таскали стрелы лучникам и камни на стены. Её пели все. И даже умирающие от вражеских стрел шептали эти слова, испуская дух.
Песня стала символом крепости, знаком, что никто не дрогнет. Да и слова тут не имели уже значения. Нет, вру, имели – все понимали, что мы сегодня умрём, но отступать некуда. После того как вся крепость запела, эльфы словно обезумели и бросили на нас все свои силы. За солдатами-людьми, что сейчас под градом из камней упрямо лезли на стены, маршировали эльфийские части. Они блестели на солнце как тысячи зеркал и поражали синхронностью своих действий. Да и шли словно на параде, но мы не любовались ими, нам было некогда. Нам надо было убивать, нам надо было умирать и, самое главное, нам надо было петь, чтобы противник сходил с ума от злости.