Мать на мгновение опустила взгляд.
– Я рассказала тебе все, что мне известно, Мелли. Я не знаю, кто эта девушка, но подозреваю, что она здесь уже давно, еще до моего рождения. И я знаю твоего гессенского солдата. Он был здесь, когда я была ребенком, но я также не знаю, кто он такой. Только то, что он, похоже, кого-то здесь оберегает. Это все, что мне известно. – Она улыбнулась печальной, слабой улыбкой. – И он ни разу не прикоснулся ко мне.
Мы пристально посмотрели друг на друга. Мать отвела глаза первой. Ее взгляд упал на стопку фотографий, которые я оставила на столе. Она начала неторопливо перебирать их, пока не остановилась на фото моей бабушки у окна.
– Посмотри, каким манящим маяком ты была еще в детстве.
Длинным красным ногтем она постучала по фотографии, указывая на скопление белых точек, которые, по мнению моего отца, означали неисправную камеру.
– Возможно, свою роль сыграло присутствие твоей бабушки, но они все сгрудились вокруг тебя. – Она оперлась локтями на стол. – Это дар, Мелли. Дар, с помощью которого ты можешь помогать другим, если захочешь. Но это не должно быть бременем или чем-то таким, чего ты стесняешься.
Я скрестила на груди руки.
– Может, для кого-то вроде тебя это так. Ты оперная певица, творческая личность. В глазах людей ты имеешь право быть эксцентричной. Я же риелтор. Клиенты, как правило, не хотят покупать дома у кого-то, кто видит мертвецов и беседует с ними. Я согласилась помочь тебе избавиться от этого призрака, но, как только мы закончим, я вновь буду делать вид, что не вижу их и не слышу.
Мать мягко улыбнулась. Ее улыбка мгновенно напомнила мне мое детство. Мне даже стало больно смотреть на нее, и я сосредоточила взгляд на сахарнице.
– Я рада, что мы делаем это вместе, Мелли, – между тем продолжила она. – Более того, я ждала этого момента в надежде, что, возможно, это как-то объединит нас. И ты поймешь, что наш с тобой дар связывает нас крепкими узами.
Я хотела было возразить, но мой гнев уже стал глуше, словно кулак, обмотанный мягким бархатом.
– Когда-то давно я была бы только рада этим узам. Увы, я провела боˆльшую часть своей жизни, пытаясь отдалить нас друг от друга, а теперь я слишком взрослая и я слишком устала, чтобы вернуться в другое место и время. – Я покачала головой. – Не знаю, почему ты ушла, или даже значат ли эти причины хоть что-нибудь для меня сейчас. Но я горжусь тем, кем я стала, сама, без твоей помощи и вопреки тому, как ты поступила со мной. Так что нет, мама. Основная причина, почему я отказываюсь принимать то, что ты называешь «даром», состоит в том, что это единственное, что есть у нас общего. Я же, поверь мне, не желаю иметь с тобой ничего общего.