Ребекка поднесла фотографию к моим глазам.
– На этом снимке на ней удивительной красоты колье и серьги. Вам что-нибудь известно о них?
Я посмотрела на фотографию, на колье с бриллиантом и сапфиром и серьги с подвесками. Я помнила, как бабушка разрешала мне играть с ними. Надев вместо вечернего платья ее шелковый халат, я расхаживала в них по коридорам.
– Да, – сказала я. – Они принадлежали моей бабушке. А когда бабушка умерла, они перешли к моей матери.
– Стало быть, это ваши семейные реликвии? – Ребекка слегка прищурилась.
– Думаю, можно сказать и так. Я точно знаю, что моя бабушка говорила, что когда-то они принадлежали ее матери. Но откуда они взялись у моей прабабушки, я понятия не имею. Если честно, на мой взгляд, они слегка безвкусные, так что, будь они моими, я бы, скорее всего, их продала.
– Как ваша мать продала этот дом.
Я вскинула голову. Наши взгляды встретились.
– Думаю, я ответила на достаточное количество вопросов. – На этот раз я как можно сильнее дернула поводок, вынуждая лежащего у ног Ребекки Генерала Ли подняться, и, увлекая за собой капризного пса, зашагала прочь. – Спокойной ночи, мисс Эджертон. Было приятно с вами познакомиться.
– Можете называть меня Ребеккой.
– Хорошо, но я не думаю, что мы увидимся снова, – ответила я, даже не замедлив шага. – Доброй ночи.
Я уже собралась свернуть за угол, когда услышала, как она сказала:
– Не будем загадывать.
Сделав вид, будто не слышу ее, я потянула поводок, а вместе с ним и Генерала Ли, пытаясь понять, что есть в этой Ребекке Эджертон, кроме ее сходства с мертвой невестой Джека, отчего я чувствую себя не в своей тарелке.
Остаток моей рабочей недели тянулся, словно в замедленной съемке. Если учесть высокую драму в начале недели, отмеченную внезапным появлением моей матери и попытками бабушки из могилы обратить на себя внимание, думаю, это было неизбежно. Но даже на работе время ползло с черепашьей скоростью, а мой обычный трудовой энтузиазм несколько иссяк, как будто меня внезапно заставили смотреть на мою жизнь полузакрытыми глазами.
В пятницу утром, когда я притащилась в офис, у двери меня встретила Нэнси Флаэрти. Ее сережки в виде мячиков для гольфа покачивались в такт ее движениям.
– Ну и вид у тебя, – сказала она, забирая у меня пальто и портфель.
– Спасибо, Нэнси. А как у тебя дела?
Перекинув мое пальто через согнутую в локте руку, она потянулась к своей стойке, взяла чашку дымящегося кофе и сунула ее мне в протянутые ладони.
– По-моему, твое дурное настроение в последнее время связано с тем, что ты скучаешь по Джеку.