Если подумать, договоры о вассальной зависимости подписали с Литвой не все княжества. Я ведь не энциклопедист какой-то, чтобы помнить каждую деталь. Братья князя Юрия, владельцы сильных княжеств – Углицкого и Можайского – стопроцентно ничего не подписывали и вполне могут потом возмутиться действиями своего московского племянника-сюзерена. Князья ростовские, как и ярославские, так называемые княжата, давно находились в такой крепкой зависимости от Москвы, что помыслить трудно о каких-либо их самостоятельных действиях. Но вдруг и среди них патриотические настроения проклюнутся. Ничего пока нельзя сбрасывать со счётов. Хотя с большей вероятностью Галицко-Звенигородское княжество могло остаться одним-одинёшеньким огрызком от всей Руси. Представляю себя сейчас на месте бати. Уж лучше бы он вообще ничего не знал.
Привели наконец-то боярина Корцова. Он подбежал к ступеням трона, исполнил земной поклон и принялся голосить о напраслинах, возводимых на него, родовитого боярина, безродным чужестранцем.
– Тея бусова еси? – рыкнул на него государь, прерывая слёзные излияния.
Боярин Протас как раз находился в модном кафтане с пуговицами в виде посеребрённых сфер. Дьяк Варфоломей с поклоном поднёс правителю улику. Князь поднялся и сошёл с тронного возвышения, сличая шарик в своей руке и бусинки на кафтане. Дьяк первым признал, что улика не соответствует оригиналу и боярин невиновен. Государь смерил главу тайной палаты тяжёлым взглядом и вернулся на своё место. Дума вынесла постановление дьяку Варфоломею выплатить виру боярину Протасу за обиду великую. Какую именно – по суду княжескому будет решено.
Появился дьяк из ведомства Чешка с озабоченным лицом, быстро подошёл к своему начальнику и что-то тихо ему сказал. Боярин Данила почему-то ошарашенно взглянул на меня и подскочил к государю, сунувшись к его ушам. Батя мой просиял и перекрестился, затем тоже взглянул в мою сторону. Я малость запереживал. Чего они там по мою душу затевают?
По знаку правителя думный дьяк зачитал указ о наделении меня уделом и мою крестоцеловальную клятву. Поднялся со своего места Паисий. Я встал перед ним на колени и поцеловал медный крест в его руках. Князь Юрий торжественно подписал пергамент гусиным пером на поднесенной дьяком дощечке, а я не менее торжественно подписал вассальную грамоту. Наши подписи заверили бояре Чешок и Турок. Вот я и князь, хоть и удельный. Буду карать и миловать, сколько моему величеству заблагорассудится. Мои руки держали бумаги с указом о даровании мне земель по рекам Унже и Меже, с их описанием и с перечнем принадлежащих мне вассалов. Из бояр был только один, остальные – дети боярские, числом восемь.