– Знаешь, кто это перед тобой?
Дождавшись отрицательных жестов, пояснил:
– Сестра она твоя, двоюродная по матери. В Чухломе жила.
Юноша онемел от удивления, тогда как Млада улыбнулась и потянулась обнять обретённого родственника. Я предложил им уединиться и пообщаться, сколько душам будет угодно, и сам тоже покинул пиршество. Немоглось.
Утром среды в опочивальне усадьбы Жеховских состоялось заседание боярской думы моего нового гособразования силами Фоки Плесни, сотника Акима, предводителя чухломичей Мантура и меня. В качестве тронного места использовалась деревянная кровать. Уже было понятно, что должен буду задержаться здесь, в Судае, подольше. Отлежаться до полного выздоровления. Колонну далее должны повести Мантур и Аким с десятками Трефилия Сипяги и Никодима Ряпа. Направление – село Жехово – бывшее ранее центральным имением князя Бориса. Далее от села на запад имелась дорога до реки Понга и по ней вниз по течению до впадения в реку Унжу, после чего двигаться вдоль Унжи на юг до села Кичина. В этом месте местные должны помочь переселенцам переправиться через реку на плотах, после чего углубиться в сторону километров на семь-восемь до моей усадьбы Волегово. Нужно было торопиться, чтобы успеть до морозов добраться туда и обустроиться.
Я своей властью распорядился реквизировать все транспортные средства и фураж в селе и усадьбе, а также четыре судёнышка – насада, стоящих в затоне неподалёку от замка. Здесь река у Судая была шириной в тридцать метров и достаточно глубока для судоходства. Часть переселенцев стоило бы перевести по воде до ледостава.
Бойцы Глеба и Дорошки, а также Фока со своими татями пока останутся при моей особе. Мажорам было решено выделить по два-три своих холопа-послужильца, чтобы они могли без проблем добраться до Галича. Остальных их холопов пока было решено задержать здесь на усадьбе. Усиливать своих недавних противников было бы неосторожным шагом. Попрощался с убывающими своими подручными и залёг в боковую позицию болеть.
Потянулись долгие осенние дни. Ожидаемо осталась со мной Млада, чего-то смыслившая в траволечении. Она поила меня чуть ли не каждый час разнообразной гадостью и всё чего-то нашёптывала на напиток, сидя у моего изголовья. Колдунью из себя изображала, чудачка. Однако мне становилось только хуже и хуже. Даже смеяться над ней не хотелось.
Мажоры почему-то не уехали. В четверг они все приходили меня проведывать совместно с Глебом и Дорофеем. Все держались дружески, улыбались. Ребята сокрушались, что раньше не знали меня истинного и напрасно обзывали Баламошкой. Весьма толсто намекали на желание научиться у меня приёмам рукопашного боя. Ивок был очень благодарен за найденную сестру. М-да, странная ситуация. Батя его зачем-то скрыл от сыновей наличие родственников в Чухломе. Хитро улыбаясь своим скуластым лицом, парень сообщил, что в окрестном лесу где-то должна проживать бабка-ворожея и что на её поиски уже отряжены поместные холопы. Расстались в самых дружеских чувствах друг к другу. Однако осенние холода усиливались. Согреться мне в постели никак не удавалось. Успеют ли переселенцы добрести хотя бы до Унжи до морозов?