– Да уж, – хохотнул нойон. – Если она ни при чём – не повезёт бедолаге Фаню!
Баурджин ещё немного посидел с гостями, послушал музыку и стихи, да, махнув рукой, отправился к себе – спать.
Утром явился Инь Шаньзей, как и обещал, не один, с этим, как его? Баурджин поморщился, вспоминая имя парня из судебного ведомства, и, так и не вспомнив, махнул рукой:
– Зови!
Выглянув в дверь, Инь Шаньзей лично пригласил подчинённого. Тот вошёл… Точнее – ввалился кувырком, запнувшись о высокий порог, да ещё, поднимаясь, ухватился за стол, опрокинув на себя чернильницу…
Поднявшись, поклонился, улыбнулся, словно бы ничего такого и не случилось. Чумазая круглая физиономия с широким носом и щербатым ртом, оттопыренные красные уши…
Господи! Да это же тот самый разгильдяй, который не так давно начудил в харчевне Ань Ганя, а потом, надо отдать ему должное, росился на выручку во время схватки Баурджина с молодыми нахалами, точнее, сказать, не во время, а после неё.
– Господин! – выпучив глаза, парень изумлённо улыбнулся, видать, тоже узнал князя. Потом тут же исправился, поспешно погасил улыбку, и, невзначай размазав по щекам тушь, браво доложился: – Младший секретарь судебного ведомства Жэнь Сужень явился для доклада, господин наместник!
– Молодец, – усмехнулся нойон. – Похоже, ты всегда являешься с некоторым, так сказать, эффектом! Ну да ладно, – Баурджин махнул рукой и добавил в голос необходимой начальственной строгости: – И что ты хочешь сказать? Закончил порученное дело?
– Закончил, господин наместник! – вытянулся Жэнь Сужень. – Правда, там много неясного, как говорят у нас в деревне – то ли корова покакала, то ли коза… Ой! – парень смутился, сообразив, что болтнул лишнего.
– Для начала хочу поблагодарить господина Иня Шаньзея, – собравшись с мыслями, продолжил докладчик. – Без него мне бы ни в жисть не очутиться в столь высоких… э-э-э… столь высших…. столь высоко летящих…
– В столь высоких сферах, – подсказал князь.
– А, да-да-да, вот именно. Уж я его таки уломал – спасибо, любезнейший господин Шаньзей.
– Не за что, – хмуро отозвался следователь, уже сожалевший, что решился-таки допустить под грозные очи наместника своего столь экстравагантного подчинённого.
– Ну, хватит тут любезности расточать, – Баурджин скривил губы. – Докладывай, наконец.
– Так я ведь за тем и пришёл, господин наместник! Ой… – наклонившись за упавшей чернильницей, Жэнь Сужень поднял её и поставил обратно, да так неудачно, что обрызгал остатками туши все лежащие на столе бумаги, а заодно и самого князя.
Причём ничего и не заметил, продолжал как ни в чём не бывало: