– А, речь идёт о солнечной связи, господин… Бао, – понятливо кивнул чиновник. – Кажется, я где-то что-то слышал об этом. Или читал. Полезное устройство!
– Вот и я о том. Полезнейшее! Скажем, наиболее важные вещи передавать особым шифром, – подложив под голову руки, вслух мечтал нойон. – Создать особое ведомство световой связи. Тут ведь солнце – почти триста пятьдесят дней в году!
– Ночью можно вместо зеркал фонари использовать, – тут же предложил Инь Шаньзей. – Да вместе с ремонтом дороги все и смонтировать.
– А это мысль! – вскинулся князь. – Сейчас бы знали – что там разведал Жэнь Сужень?
– Ничего, – следователь хохотнул. – Уже сегодняшним вечером мы его об этом спросим.
Сегодняшним вечером…
А после полудня, не успели отъехать и километров пять, как поднялся ветер. Ветер! Словно притаившийся волк, он сначала завыл в барханах, потом, усиливаясь, принялся швырять в лица горячий песок, а затем встал чёрным столбом примерно в километре от дороги – жутким, закручивающимся столбом, втягивающим в себя песок и разбитые остатки каких-то повозок.
Самум! В пустыне поднимался самум, грозивший смертью всему живому – мучительной смертью от удушья, когда забившийся в горло песок не пропускает и глотка воздуха. Начальник каравана что-то закричал, показывая пальцем в небо, все поспешно спешились, привязывая лошадей к повозкам, накрыли головы животных пропитанными водою тряпками, укрылись и сами – кто в повозках – если было место – а большинство – под повозками. Укрылись быстро, наверное, не прошло и пары минут со времени появления чёрного столба смерча. И вовремя!
Ветер вдруг ненадолго утих, но в горячем воздухе пустыни ощутимо висела тревога, словно бы какой-то хищный, не знающий ни капли жалости, зверь приготовился к последней атаке, к смертельному прыжку на беззащитную жертву.
И вот рвануло! У Баурджина – человека в военном отношении опытного, помнившего и бомбёжки и артобстрелы – было полное впечатление, что они вдруг попали под удар реактивных миномётов, ласково прозванных «катюшами». Вой! Жуткий, леденящий душу, вой, грохот – и задрожала земля! И волна жара опалила тех, кто не успел накинуть на лицо хоть что-нибудь. И летящий песок, словно наждаком прошёлся по коже. И наступила тьма.
Словно тысяча волков, выл ветер, срывая и унося с собой то, что можно было сорвать – обрывки балдахинов, укрывающие извёстку кожи, какие-то верёвки, кошмы – закрученное смерчем всё летело, неведомо, куда. Этот жуткий вой, эта жара нестерпимая, тьма – всё давило на нервы. Стало тяжко дышать, и саднило горло. Воздуха! Воздуха! А его-то и не было, словно бы высосанный смерчем, он улетучился куда-то в космос. Воздуха!