– Ага, а взятка не ударит!
– Взятка – другое дело, – секретарь упрямо качнул головой. – Она, конечно, есть, но её как бы и нет. Народ не знает, кто кому и сколько дал. А продажа титулов? Это же все будут…
– Вообще, ты прав, – подумав, согласился Баурджин. – Однако деньги-то казне нужны – а тут такие возможности! Грех упускать. Вот что… – князь вдруг хитро прищурился. – Пусть чиновники из отдела титулов эти взятки берут, как и брали, но делятся с казной! В обмен на гарантии собственной безопасности. Скажем – установить закон о конфискации имущества.
– Так есть же такой закон! Только никто его почему-то не боится.
– Значит, надо сделать так, чтоб боялись. Пара-тройка показательных процессов над особо зарвавшимися. Без всяких смертных казней, но с обязательно конфискацией всего неправедно нажитого… И ссылка!
– И продажа в рабство семьи взяточника, – подсказал секретарь, – А также – его возможных любовниц… и любовников. Тоже – с конфискацией. Это вполне можно устроить!
– Далее, по ведомству общественных работ, точнее – отделу военных поселений. Там о земельных участках речь идёт.
– Я понял, господин.
– Так вот, Фань, проработай этот вопрос хорошенько. Выясни точненько, в каких случаях люди вынуждены давать чиновникам этого отдела взятки, и что нужно сделать, чтобы можно было не давать – изменить закон или там что-то ещё.
Секретарь поднялся с кресла и почтительно поклонился:
– Сделаю, господин наместник. Будут ещё поручения?
– Да справься пока с этим! – расхохотался нойон. – Хотя… есть ещё одно небольшое дело, так, по возможности, выясни, если найдёшь время. Был такой ростовщик, Линь Ханьцзы, может помнишь?
– Слыхал про него от отца. Богатый был человек! Имел связи с Турфаном, с сунцами, с Цзинь. Его векселя принимали повсюду. Что именно вас по нему интересует, господин?
– Да ничего особенного, – отмахнулся князь. – Просто выясни – что это был за человек? И действительно ли он являлся таким богачом, как про него рассказывают?
Секретарь с поклоном ушёл, а Баурджин, дождавшись вечера, велел закладывать повозку. И конечно, поехал к Турчинай, в оазис цветов и любви.
Утопая в запахе жасмина, вдова встретила его, как всегда, с радостной улыбкой, бросилась на шею, не обращая внимания на вышколенных слуг, расцеловала:
– О, мой господин! Я так рада видеть тебя. Что-то ты какой-то грустный?
– Да так, – Баурджин улыбнулся. – Дела.
– В моём доме не смей и думать о делах! – женщина лукаво погрозила пальцем. – Идём же скорей в сад, я покажу тебе новый цветок.
Взяв гостя за руку, вдова увлекла его за собою.