— Вы имеете в виду Седрика и Эмму? — спросила мисс Марпл.
— Не Эмма. Она не является высоким темноволосым мужчиной. Нет. Я имею в виду Седрика и Брайана Истли. Я никогда не подозревала Брайана, потому что он светловолос, со светлыми усами и голубыми глазами, но понимаете... недавно... — Она замолчала.
— Продолжайте же, — сказала мисс Марпл. — Расскажите мне. Вас что-то очень расстроило?
— Это произошло, когда уезжала леди Стоддарт-Уэст. Она попрощалась, а потом вдруг повернулась ко мне, садясь в машину, и спросила: «Кто тот высокий темноволосый человек, который стоял на террасе, когда я вошла?» Я сначала даже не поняла, о ком она говорит, потому что Седрик еще лежал в постели. Поэтому озадаченно сказала: «Вы же не Брайана Истли имеете в виду?», и тогда она ответила: «Конечно, вот кто это был. Командир эскадрильи Истли. Однажды во Франции его прятали у нас на чердаке во времена Сопротивления. Я запомнила, как он стоит, и разворот его плеч, — и прибавила: — Я бы хотела снова с ним встретиться». Но мы не смогли его найти.
Мисс Марпл молчала.
— А потом, позднее, — продолжала Люси, — я посмотрела на него. Он стоял ко мне спиной, и я увидела то, что мне следовало заметить раньше. Что даже светловолосый человек выглядит темноволосым, если приглаживает свои волосы помадой. Волосы Брайана светло-каштановые, наверное, но они могут показаться темными. Так что, возможно, ваша подруга видела в поезде именно Брайана. Это возможно...
— Да, — согласилась мисс Марпл. — Я уже думала об этом.
— Наверное, вы обо всем думаете! — с горечью воскликнула Люси.
— Ну, дорогая, приходится.
— Но я не понимаю, что выигрывает от этого Брайан. Я хочу сказать, деньги достанутся Александру, а не ему. Наверное, им стало бы легче жить, они могли бы позволить себе немного роскоши, но он не смог бы использовать капитал для своих проектов или чего-то в этом роде.
— Но если что-то случится с Александром до того, как ему исполнится двадцать один год, тогда Брайан получит деньги, как его отец и ближайший родственник, — напомнила мисс Марпл.
Люси бросила на нее взгляд, полный ужаса.
— Он бы никогда этого не сделал. Ни один отец этого не сделал бы только... только ради денег.
Мисс Марпл вздохнула.
— Люди это делают, моя милая. Очень грустно и даже ужасно, но они это делают. Люди вообще склонны делать ужасные вещи, — продолжала она. — Я знаю женщину, которая отравила троих своих детей только ради небольшой суммы страховки. И потом, была одна старая женщина, очень милая на вид, которая отравила своего сына, когда тот приехал домой в отпуск. И еще та старая миссис Стэнвич... Об этом деле писали в газетах, и вы, конечно, о нем читали. Умерли ее дочь и сын, а потом она сказала, что ее саму отравили. Яд был в овсянке, но выяснилось, что она сама его туда положила. Она как раз собиралась отравить свою последнюю дочь. И делала она это совсем не ради денег — просто завидовала тому, что они моложе ее и живы, и боялась — ужасно так говорить, но это правда, — что они будут радоваться жизни после ее смерти. Она всегда крепко держала в своих руках завязки кошелька. Да, конечно, она была немного странная, как говорят, но я лично никогда не считала это оправданием. Можно быть немного странной в самых разных отношениях. Иногда люди раздают все свое имущество и выписывают чеки на несуществующие банковские счета просто для того, чтобы облагодетельствовать других людей. Понимаете, это доказывает, что в основе ваших странностей — очень милый характер. Но, конечно, если вы странный человек, а в основе этого лежит плохой характер, — ну, тогда вот что происходит... Вам это помогло, моя дорогая Люси?