— Однако для миссис Лакстон, — предположила мисс Брент, — все-таки лучше иметь дело с Бутсом из Мач-Бенхэма.
— Думаю, — заметила мисс Хармон, — Гарри предложит ей это сам.
Еще один многозначительный взгляд.
— И все-таки я полагаю, — продолжала настаивать мисс Брент, — что ей надо знать.
— Какие они звери! — воскликнула Клариса Вейн, обращаясь к своему дяде, доктору Хейдоку. — Нет, эти люди — настоящие звери.
Он посмотрел на нее удивленно.
То была высокая темноволосая девушка, симпатичная, импульсивная и добросердечная. Ее большие карие глаза вспыхнули огнем негодования, когда она продолжила:
— Все эти драные кошки... Все эти сплетни... Все эти намеки.
— О Гарри Лакстоне?
— Ну да, о его интрижке с дочкою лавочника.
— Ах, вот ты о чем! — Доктор пожал плечами. — У большинства людей в молодости бывают подобные истории.
— Конечно, бывают, а потом заканчиваются. Так зачем же теперь вытаскивать их на свет? И продолжать о них толковать спустя многие годы? Это все равно что пировать на мертвых телах, как вурдалаки или кладбищенские воры.
— Позволь сказать, милочка, что тебе так лишь кажется. Видишь ли, им тут почти совсем не о чем разговаривать, так что неизбежно приходится жить скандалами прошлого. Но интересно знать, почему тебя это так сильно огорчает?
Клариса Вейн прикусила губу и покраснела. Затем проговорила глухим от волнения голосом, что прозвучало у нее очень забавно:
— Они... они выглядят такими счастливыми. Я имею в виду Лакстонов. Молоды, любят друг друга, все у них так прекрасно. Страшно подумать, что все это могут испортить намеки, сплетни, нашептывания и всеобщая бесчеловечность.
— Гм. Понятно.
Клариса продолжила:
— Мы с ним только что разговаривали. Он так счастлив, полон энергии и увлечен и... да, полон трепета... потому что он смог выполнить заветное желание и отстроить Кингсдин. Он радуется как ребенок. А она... понимаете, у меня такое ощущение, что у нее в жизни еще не было ни одного разочарования. У нее всегда было все. Вы ее сами видели. Что вы о ней думаете?
Доктор ответил не сразу. Иные действительно позавидовали бы Луизе Лакстон, этакому избалованному дитяте фортуны. Но доктора Хейдока ее появление заставило вспомнить припев песенки «Бедная богачка», что была популярна много лет назад...
Хрупкая, невысокая фигурка, льняные волосы, завитые в слишком жесткие кудряшки, обрамляющие лицо, и большие, с грустинкой, синие глаза. Луиза чуть-чуть сутулилась. Бесконечный поток поздравлений утомил ее. Скорей бы уйти. Хорошо бы прямо сейчас, пусть Гарри лишь намекнет. Она взглянула на него украдкой. Какой высокий, широкоплечий, всегда такой веселый посреди этих ужасных скучных людей.