Люси ответила, что в этом нуждается большинство людей.
Эмма Крэкенторп объяснила, извиняясь:
— Столько людей, знаете ли, считают, что нужно только слегка вытереть пыль, но я и сама могу вытереть пыль, это нетрудно.
— Я хорошо вас понимаю, — сказала Люси. — Нужно готовить и стирать, убирать дом и топить котел. Всё в порядке, именно этим я и занимаюсь. Я совсем не боюсь работы.
— Это большой дом и, боюсь, неудобный. Конечно, мы занимаем его лишь частично — то есть мы с отцом. Он почти инвалид. Мы живем очень скромно, готовим на обычной газовой плите. У меня есть несколько братьев, но они приезжают сюда нечасто. Приходят две женщины: миссис Киддер — по утрам, а миссис Харт — три раза в неделю, чтобы начистить медь и тому подобное. У вас своя машина?
— Да. Она может стоять под открытым небом, если ее некуда поставить. Она к этому привыкла.
— О, у нас полно старых конюшен, с этим всё в порядке… — Хозяйка на мгновение нахмурилась. — Айлзбэрроу — довольно необычная фамилия. Мои друзья рассказывали мне о какой-то Люси Айлзбэрроу… кажется, Кеннеди?
— Да. Я работала у них в Северном Девоне, когда у миссис Кеннеди родился ребенок.
Эмма Крэкенторп улыбнулась.
— Помню, они сказали, что никогда так хорошо не жили, как когда вы обо всем там заботились. Но у меня сложилось впечатление, что ваши услуги стоят ужасно дорого. Та сумма, которую я упоминала…
— С этим всё в порядке, — заверила ее Люси. — Видите ли, мне нужно быть недалеко от Брэкхэмптона. У меня есть престарелая тетушка, у которой плохое здоровье, и я хочу находиться поблизости от нее. Вот почему плата для меня на втором месте. Я не могу позволить себе ничего не делать. Могу ли я быть уверена, что у меня будет свободное время почти каждый день?
— Конечно. Каждый день после полудня, до шести часов, если хотите.
— Это будет идеально.
Мисс Крэкенторп на секунду заколебалась, потом сказала:
— Мой отец очень пожилой, и с ним бывает трудно. Он настаивает на экономии во всем и иногда говорит вещи, которые огорчают людей. Я бы хотела…
Люси быстро перебила ее:
— Я привыкла к старым людям, самым разным. Мне всегда удавалось с ними ладить.
Эмма Крэкенторп почувствовала облегчение.
«Беда с отцом, — поставила диагноз Люси. — Держу пари, он старый тиран».
Ей отвели большую мрачную спальню, которую напрасно изо всех сил пытался согреть маленький электрообогреватель, и провели по дому, обширному и неудобному особняку. Когда они проходили мимо двери в холл, чей-то голос взревел:
— Это ты, Эмма? Новая девица приехала? Веди ее сюда. Я хочу на нее посмотреть.