Он сделал едва заметную паузу, но инспектор Крэддок быстро ею воспользовался.
— Неприятно обнаружить в своем поместье убитую женщину? Я с вами полностью согласен. А теперь мне хотелось бы коротко побеседовать со всеми членами семейства.
— Я просто не понимаю...
— Что они мне могут рассказать? Вероятно, ничего интересного, но никогда нельзя знать наверняка. Смею предположить, что большую часть сведений я хочу получить от вас, сэр. Сведения и об этом доме, и о семье.
— А какое эго может иметь отношение к неизвестной молодой женщине, приехавшей из-за границы и убитой здесь?
— В этом-то и вопрос, — ответил Крэддок. — Почему она приехала сюда? Не была ли в прошлом как-то связана с этим домом? Например, не служила ли когда-то в этом доме? Может быть, была горничной... Или приехала сюда, чтобы встретиться с бывшим обитателем Ратерфорд-холла...
Мистер Уимборн холодно сообщил, что Крэкенторпы живут в Ратерфорд-холле со времени его постройки в 1884 году.
— Это само по себе интересно, — сказал Крэддок. — Расскажите мне вкратце их семейную историю, прошу вас.
Мистер Уимборн пожал плечами.
— Почти нечего рассказывать. Джосайя Крэкенторп был производителем сладкого ароматного печенья, пряностей, пикулей и тому подобного. Он сколотил огромное состояние и построил этот дом. Сейчас здесь живет Лютер Крэкенторп, его старший сын.
— А другие сыновья были?
— Еще один сын, Генри, погиб в дорожной аварии в тысяча девятьсот одиннадцатом году.
— А нынешний мистер Крэкенторп никогда не собирался продавать дом?
— Он не может этого сделать, — сухо ответил поверенный. — По условиям завещания его отца.
— Не расскажете ли вы мне об этом завещании?
— Почему я должен это делать?
Инспектор Крэддок улыбнулся.
— Потому что я могу прочитать его сам, если захочу, в «Соммерсет-хаус».
Мистер Уимборн невольно криво усмехнулся.
— Совершенно верно, инспектор. Я возражал лишь потому, что те сведения, о которых вы спрашиваете, совершенно не относятся к делу. Что касается завещания Джосайи Крэ-кенторпа, оно не представляет никакой тайны. Он передал все свое значительное состояние в доверительное управление, доходы от которого должны выплачиваться его сыну Лютеру пожизненно, а после смерти последнего капитал будет разделен в равных долях между детьми Лютера — Эдмундом, Седриком, Гарольдом, Альфредом, Эммой и Эдит. Эдмунд погиб на войне, а Эдит умерла четыре года назад, поэтому после кончины Лютера Крэкенторпа деньги будут разделены между Седриком, Гарольдом, Альфредом, Эммой и сыном Эдит Александром Истли.
— А дом?
— Он перейдет к старшему из оставшихся в живых сыновей Лютера Крэкенторпа. Или к его наследнику.