— Немного рановато строить теории, мистер Крэкенторп. Мы пока пытаемся выяснить, кто была эта женщина.
— Вы говорите — иностранка?
— Так мы считаем.
— Вражеский агент?
— Маловероятно, я бы сказал.
— Вы бы сказали, вы бы сказали... Они повсюду, эти люди. Просачиваются! Почему Министерство внутренних дел их пропускает, мне непонятно! Выведывала промышленные секреты, держу пари. Вот чем она занималась.
— В Брэкхэмптоне?
— Заводы есть всюду. Один стоит прямо у моих задних ворот.
Крэддок бросил вопросительный взгляд на Бэкона, который ответил:
— Металлические ящики.
— Откуда вы знаете, что они там в действительности выпускают? Нельзя же верить всему, что эти люди вам говорят... Ладно, если она не шпионка, тогда кто же, по-вашему? Думаете, она связана с одним из моих драгоценных сынков? Если так, то это Альфред. Не Гарольд, тот слишком осторожен. А Седрик не снизошел до жизни в этой стране... Ладно, значит, это одна из «юбок» Альфреда. И какой-нибудь крутой парень последовал за ней сюда, думая, что она едет на встречу с ним, и прикончил ее. Как вам это?
Инспектор Крэддок дипломатично ответил, что это, несомненно, версия. Но мистер Альфред Крэкенторп, сказал он, не опознал ее.
— Ба! Испугался, вот и всё. Альфред всегда был трусом. Но он лжец, помните, всегда им был! Лжет и не краснеет. Ни один из моих сыновей никуда не годится. Стая стервятников, ждут моей смерти, вот их настоящее занятие в жизни. — Он захихикал. — И пускай ждут. Я не умру им в угоду! Ну, если я больше ничего не могу для вас сделать... Я устал. Пойду отдыхать.
И он снова шаркающей походкой вышел из комнаты.
— Одна из «юбок» Альфреда? — спросил Бэкон. — По-моему, старик только что это придумал. — Он помолчал, колеблясь. — Лично я думаю, что с Альфредом все в порядке. Возможно, он в каком-то смысле сомнительный тип, но не наш клиент. Имейте в виду, я усомнился в этом парне из ВВС.
— Брайане Истли?
— Да. Я встречал людей его типа. Они, можно сказать, плывут по течению в этом мире — слишком рано в своей жизни встретились с опасностью, смертью и приключениями и теперь находят жизнь пресной. Пресной и неинтересной. В каком-то смысле мы несправедливо с ними обошлись. Хотя не совсем понимаю, что мы могли поделать. Но они есть — всё в прошлом и никакого будущего, так сказать. И они из тех людей, которые с готовностью идут на риск. Обычный человек инстинктивно чурается риска; дело тут не столько в морали, сколько в предусмотрительности. Но эти парни не боятся, «избегать риска» — слова не из их лексикона. Если Истли путался с этой женщиной и хотел убить ее...