II
У Альфреда Крэкенторпа была квартира в Уэст-Хэмпстеде, в большом современном доме из тех, что строились на скорую руку, с большим внутренним двором, где владельцы квартир ставили свои автомобили, не думая о других жильцах.
Квартира была оборудована современной встроенной мебелью и явно сдавалась с обстановкой. Там стоял длинный стол из фанеры, откидывающийся от стены, кушетка и различные стулья невероятных пропорций.
Альфред Крэкенторп встретил их с очаровательным дружелюбием, но инспектору показалось, что он нервничает.
— Я заинтригован, — сказал он. — Можно предложить вам выпить, инспектор Крэддок? — И он поднял несколько бутылок приглашающим жестом.
— Нет, благодарю вас, мистер Крэкенторп.
— Все настолько плохо?
Он рассмеялся собственной шутке, потом спросил, в чем дело. Инспектор Крэддок произнес свою небольшую речь.
— Что я делал во второй половине дня и вечером двадцатого декабря? Откуда мне знать? Это же было... сколько... три недели назад?
— Ваш брат Гарольд смог точно нам об этом рассказать.
— Брат Гарольд — возможно. Но не брат Альфред. — Он прибавил с каким-то оттенком недоброжелательности, а возсемьи — деловой, полезный, дел по горло; у него есть время на все, и все в свое время. Даже если бы он совершил... скажем, убийство, оно было бы тщательно рассчитано по времени.
— У вас есть какая-то причина привести такой пример?
— О нет. Это просто пришло мне в голову — как самый абсурдный пример.
— Перейдем к вам.
Альфред развел руками:
— Как я вам уже сказал, я не запоминаю время и место. Если бы вы спросили про первый день Рождества, тогда я бы мог вам ответить: есть гвоздик, на который его можно повесить. Я знаю, где был на Рождество. Мы проводим его у отца в Брэкхэмптоне. Сам не понимаю почему. Он ворчит по поводу расходов на нас — и ворчал бы, что мы не приезжаем к нему, если бы мы не приехали. Мы делаем это ради сестры.
— А в этом году приезжали?
— Да.
— Но, к несчастью, ваш отец заболел, не так ли?
Крэддок нарочно затронул эту второстепенную тему, руководствуясь каким-то инстинктом, который часто помогал ему в его профессии.
— Он заболел. Питался, как воробей, в своем славном стремлении к экономии, а тут вдруг наелся и напился до отвала, и это на него плохо подействовало.
— Причина была только в этом?
— Конечно. В чем еще?
— Как я понял, доктор был... встревожен.
— О, старина Куимпер... — Альфред заговорил быстро и с упреком: — Не нужно его слушать, инспектор. Он из породы паникеров, худший из них.
— Неужели? Мне он показался весьма разумным.
— Он круглый дурак. Отец никакой не инвалид, его сердце в полном порядке, но он полностью доверяет Куимперу.