— Ваши-то где? — спросил я.
Вместо ответа капитан ткнул пальцем вверх и, наклонившись, начал расстегивать ремешки на штанах. Те с лязгом рухнули на пол. Под ними оказались вполне приличные черные брюки, теперь безнадежно испорченные белой краской. Ветров глянул на них и вздохнул. Я не мог не отметить: взятый с поличным на краже и будучи первым кандидатом на роль убийцы, он еще мог беспокоиться об испачканных брюках.
— Ну что, — деловито осведомился Матвеев. — Будем вязать, или как?
Ветров покачал головой.
— Даю слово офицера, что не убегу, — сказал он и тихо застонал. — Ох, как вы меня приложили, я, кажется, и уйти-то не смогу.
— Ничего, — сказал я. — Мы поможем. Но помните, что дом оцеплен полицией, так что бежать вам не советую.
— Да, я уже в курсе, чем это может кончиться.
На этой фразе Ветров сумел выдавить слабую улыбку. Мне он начал нравиться, но закон, как известно, есть закон. Матвеев отдал нам свой фонарь. Я запалил его. Полицейский плечом подпер капитана, и они заковыляли по коридору, а я освещал им путь. Перчатки я сунул подмышку.
— Вы с ними поосторожнее, — заметил Ветров. — Опасная вещь.
— Да, я уже в курсе насчет проклятия, — кивнул я. — Но всё равно спасибо за предупреждение.
— Я бы больше беспокоился насчет убийцы, — через пару шагов отозвался Ветров.
— Хм… — протянул я. — Хотите сказать, что это не вы?
— Своей вины я не отрицаю, — ответил капитан. — Но я тут не единственный преступник.
— Вот как? — удивился я. — Тогда пойдемте, будете каяться инспектору, а уж там разберемся, кто и в чём виновен.
Матвеев, убедившись, что его суровая помощь больше не потребуется, вернулся на свой пост, а то самые отчаянные из любопытных уже набрались наглости сунуть нос в дверь. Мы же без дальнейших приключений вернулись на кухню.
Барышня по-прежнему стояла около стола и смотрела на тело, но такое впечатление, что ничего не видела. По крайней мере, когда мы вошли в кухню, она даже головы не повернула. Мне пришлось ее окликнуть. Она медленно обернулась и застыла вторично.
— НИКОЛАЙ САНЫЧ, ВЫ живой? Но почему в таком виде?
Эту фразу Анна Владимировна произнесла спустя минимум полминуты. Ветров виновато развел руками.
— Вид — это сейчас не главное, — заметил я.
Барышня в ответ выкатила мне краткую, но суровую отповедь на тему «по одежке встречают» и потребовала дать Ветрову возможность переодеться. Пришлось пообещать, что такая возможность у него будет, но всё-таки не сейчас.
— Сейчас, — сказал я. — Я попрошу вас опознать этого человека.
Полицейский снова — на этот раз без особого такта — откинул простыню с лица покойного. Ветров мельком глянул на него и уверенно сказал, что не знает этого человека. Мне захотелось его стукнуть.