— Так, хватит на сегодня истории! Согласен на версию о военном трофее. В конце концов, притязания графа обоснованы точно так же. В этом вы с китайцами равны, но они были первыми.
— Пусть будет так, — легко согласился Ветров. — В конце концов, главное, что у моих китайских друзей действительно есть права на эту вещь, — он кивнул на перчатки. — И что мы с Владимиром их признаём и готовы вернуть перчатки владельцам.
— Да, этого достаточно. Разве что появятся наследники того парня, с которого вы сняли эти перчатки… — задумчиво начал я.
Окончание фразы я не придумал — у меня и без этих гипотетических японцев забот хватало, — но капитан ловко подхватил повисшую паузу.
— Не появятся, — сказал он. — Тот японец избавился от них, чтобы никто не мог претендовать на перчатки.
— Ну и нравы у них там, — хмыкнул полицейский.
— Нравы обычные, — ответил капитан. — Не такие, как у нас, но люди живут и не жалуются. А вот вокруг этих перчаток действительно страсти нешуточные, и крови на них побольше, чем золота.
— Похоже на то, — кивнул я и прикинул перчатки на вес. Килограмма на полтора они тянули смело. — Хотя я всё-таки думаю, что такая богатая вещица без всякого проклятия может притягивать неприятности. Ну да ладно, это всё лирика. Давайте ближе к делу, а то уже час ночи.
Ветров согласно кивнул — ну, прямо образцовый подследственный — и продолжил свой рассказ четко и по существу.
Первым, кого Ветров навестил в России, оказался Бобровский. К сожалению, встреча двух старых боевых друзей оказалась совсем не такой, какой она рисовалась капитану. Увидев на дороге выходящего из тумана «призрака прошлого», Бобровский продемонстрировал такую прыть, какую, по словам Ветрова, не демонстрировал и на полях сражений. Попытка его догнать только еще больше напугала Бобровского, да и самому капитану боком вышла. Здоровье, подорванное в японских застенках, твердо сказало: хватит, капитан, отбегал ты уже свое!
— В общем, свалился я там на какой-то лужайке, — сказал сам капитан. — Только к вечеру смог подняться. Доковылял до усадьбы, а там уже бабы воют. Помер, говорят, благодетель. А я вдруг смотрю, в толпе крестьян вот этот наш друг стоит, — Ветров указал на мертвеца. — Тут уж мне и вовсе воскресать не было никакого смысла.
— Логично, — не стал спорить я. — И что же вы предприняли?
— А что может предпринять разведчик? — усмехнулся Ветров. — Я всё там разведал. Между делом узнал про завещание Бобровского.
— Погодите-ка, — остановил я его. — Вы же сказали, что приехали за перчатками, а теперь утверждаете, будто бы узнали об их возвращении только после смерти Бобровского.