Мужчина так обрадовался найденному внутри сознания облеченному в слова объяснению, так явственно представил себе, как озвучит его своей жене, когда вновь с ней встретится, и как засияет ее по-ангельски прозрачное лицо, что не смог сдержать счастливой улыбки. Он затянул потуже на шее галстук и сделал глубокий — последний! — вдох, как вдруг в этот момент послышался звук поворачиваемого в дверном замке ключа.
— Па, ты дома? — услышал он тихий голос своей дочери. Сегодняшние занятия отменили, поэтому она вернулась раньше. Бросив сумку в прихожей, она пошла в ванную. Через пару секунд до него донесся шум весело журчащей воды.
«Господи, что ж я делаю? — осенило вдруг его. — Дочурка, бедная моя! Тебе же так тяжело, а я собрался бросить тебя! Что я творю? Трухлявый осел, совсем спятил на старости лет?! Решил свою девочку полной сиротой оставить? Эгоист, форменный эгоист! Я уйду, а дочь останется, и ей будет намного тяжелее, чем теперь. Тем более когда она первая обнаружит меня висящим под потолком с некрасиво высунутым языком, мертвенно-бледным лицом и темными пятнами вокруг выпученных глаз. Какой кошмар… Я не могу этого допустить. Прости, милая, я обязательно приду к тебе, но тогда, когда наступит время. Сейчас я не могу, понимаешь? Я должен оберегать нашу дочь. Она все, что у меня осталось на этом свете, а я, в свой черед, все, что есть у нее».
Он попытался освободиться из тугого узла, но вдруг нога соскользнула, стул опрокинулся, а петля начала сдавливать беспомощную шею.
«Нет, только не это! Только не сейчас!!»
* * *
— Объект нашего посещения, то бишь вдова Крюкова, проживает на улице Вокзальной, — сказала Катя, как только мы вышли на улицу. — Я нашла на карте эту улицу. Она находится на вокзале.
— Неужели? — хихикнула я.
— Сама удивилась, — в шутку ответила спутница. — Всего три остановки. А вот и автобус.
Мы тормознули маршрутку и уселись в нее. До нужной нам точки добрались менее, чем за десять минут. В течение этого времени мы упорно спорили на тему, кто придумает нам легенду (должны же мы как-то объяснить свой непомерный интерес к трупу), огласит ее, ну и вообще начнет разговор. Сам по себе спор родил у меня другой вопрос, который я задала подруге:
— А правда, почему ты взялась за это дело? Если мы и себе не сможем объяснить, то…
Я пожала плечами, показывая, что заканчивать фразу нет смысла, а Катька посмотрела на меня с шаловливым огоньком в глазах и задала встречный вопрос:
— Ну а ты зачем?
«Она знает!» — вдруг позвучало внутри моей черепной коробки. — «Откуда?»
Я пролепетала что-то насчет того, что мой интерес вызван падением на тело банкира (короче, повторила ее собственные слова из предыдущего разговора на кухне).